Но магия влияния! Посреди бела дня! На глазах у людей!

Что происходит то вообще?!

«Деточка, — раздался вдруг тихий голос за моей спиной, — кошель заговоренный».

Я обернулась. Вдали, у самых ворот в деревеньку ведущих, стояла теща барона. Та самая, которая ведьма, да такая, что ей в отличие от меня накладной нос не нужен был. И та, кто обо мне знал, как и все, кто стоит на сумеречной стороне.

— Ведьма!

— Ведьма! Детей прячьте!

— Товар от сглаза прикройте! — раздались крики сельчан.

А я, как завороженная, пошла к ведьме прямиком, словно под магическим приказом находилась. С поклоном отдала ей кошель. Услышала лишь для меня сказанное:

«Придется в храм выбросить».

Поклонилась еще ниже.

А потом вместе с возницей, который за мной шел — ему уже уплачено было, покинула деревеньку.

* * *

На опушке леса, возница удивленно моргнул, увидев ожидающего нас здоровенного дядьку в льняной рубахе.

— Батюшка! — радостно поприветствовала я лешего.

Тот было чуть не оскалился, да вовремя понял, что чары на нем, кивнул, подошел к вознице косолапо, забрал корзину с продуктами да и сказала я, ибо у лешего голос до костей пробирающий:

— Долго ты доченька.

Я же ему и ответила:

— Спасибо что встретили, батюшка.

Артефакт, модулирующий голос, штука замечательная.

Когда возница с быком, коему еще свидание сегодня предстояло, скрылся за поворотом, леший головой тряхнул, сбрасывая словно лоскуты дыма мое заклятие, укоризненно глянул на меня, и произнес своим жутким голосом:

— Долго ты сегодня. И запах на тебе. И магия.

От его голоса белки с ближайшей сосны прыснули в разные стороны, сойка траекторию пути сменила, да два лесовика быстро шурхнули под пень. Страшный у меня леший, да не мой. Моего изначально не было, не приживался в этом лесу, окруженном человеческими поселениями никто из нечисти, так что как я пришла — пусто было. Это потом уже, едва в силу вошла, так подтянулись — сначала кикиморы, опосля водяной, следом лесовички да уххры, а в одну ночь вот леший заявился. Злой, израненный, в рытвинах со спиной стрелами утыканной. Поначалу к себе не подпускал и говорить не мог, все пытался издохнуть в норе под дубом, но потихоньку, помаленьку выходила. Теперь вот даже говорить стал.

— В Веснянках королевский маг, — ответила ему, поспевая за широким шагом лешего. — Девок портит, ведет себя недопустимо, закон нарушает в открытую.

— Плохо, — подытожил леший. — А ведьмы что?

— Уже на месте, — тяжело было угнаться за ним, хоть и ходил косолапо, ноги так до конца и не восстановились. — Ульгерда в городе, не скрываясь. За ней должны подоспеть Славастена, думаю Изяслава на подлете. Разберутся, они ведьмы опытные.

И не сомневалась же тогда, ни единой капельки сомнения не было, да даже толики. Места у нас заповедные, а после падения Ясеневого Леса так и вовсе последний оплот нечисти, так что за нас ведьмы постоят всем кругом, Изяслава так и вовсе королевская Ведьма, она свое слово завсегда скажет. А мне то что, я лесная ведунья, мое дело маленькое — лес беречь, потерянных привечать, да учиться дальше, а вот с этим вот тяжело мне, хоть вой.

Я и взвыла.

— К ученому дубу? — правильно понял леший.

Кивнула. Взмахнув клюкой открыла заповедную тропу и пошли мы за новой порцией учебников, чтоб их! Вот раньше времена были — если позвал тебя лес, то все — сразу ты госпожа лесная ведунья, и идите все в далекое пешее.