— Что за танки Саша? Говори толком.

— Говорят шестнадцатая бригада из под Нижнего. Сегодня ночью перебросили в рамках учений «Десна»

— Что за хрень? Почему нас не информировали?

На лицо злостное нарушение неписанных правил взаимоотношений между армией и госбезопасностью. Армия заранее предупреждает чекистов о всех перемещениях воинских подразделений, особенно бронетехники вокруг столицы. И вот непонятные перемещения, да ещё невесть откуда взявшейся танковой бригады. Внимание отвлекла какая то возня внизу, на улице, возле одного из подъездов основного здания. Посмотрев вниз он увидел как несколько пятнистых бронеавтомобилей перекрыли выезд из здания и прапорщик ФСБ машет руками требуя их немедленно убрать. Те не реагируют. Сзади к бронемашинам подъехало несколько микроавтобусов откуда посыпались люди в форме и штатском.

— Дежурный. Немедленно соедините меня с начальником Генштаба.

— Так точно.

В трубке щёлкнуло и слегка зашипело затем бодрый голос генерала армии Усольцева ответил

— Усольцев у аппарата.

— Как вы объясните мне, перемещения бронетехники практически в городской черте без предварительного уведомления об этом ФСБ?

— Это секретная часть в заранее подготовленном сценарии манёвров. Помимо вторжения войск условного противника начинается мятеж в столичном регионе. Так сказать действуем в соответствиями с последними событиями. У вас всё? Холодно спросил Усольцев.

Господи как обнаглели — эти сапоги.

— Да у меня всё, благодарю. Сказал Салугин и бросил трубку…

Вновь посмотрел в окно. Бронемашины стояли на месте а вот прапорщик оравший у входа — пропал. Через секунду красный телефон вновь затрещал

— Нападение на здание завопил дежурный…Сюда ломится спе… Раздался хлопок… связь оборвалась.

Через несколько минут в коридоре раздалась стрельба и чей то вопль. Салугин выдернул из ящика стола, наградной, подаренный ещё Молчуновым — «Грач» и бросился к дверям.

В голове вертелось одно «Этого не может быть…Никогда». Штурм Лубянки непонятными людьми — это вне рамок его понимания.

Взвизгнула румяная Крестовская и в кабинет буквально вломилось четверо человек. Трое в штатском и один — в форме майора военной прокуратуры. Посмотрев на сжимающего ствол Салугина как на пустое место, прокурор сказал.

— Гражданин Салугин? Вы задержаны по постановлению Генерального прокурора. Вот ордер на задержание.

— Генерал, ты лучше не дёргайся. Целее будешь. Вот твой сотрудничек из соседнего кабинета дёрнулся — сейчас в коридоре отходит. Сообщил один из бугаёв вошедших вместе с военным прокурором. Причём сообщил об этом — настолько буднично, будто речь шла о раздавленном таракане.

Салугин попытался вскинуть ствол — но долгие годы кабинетной работы и «пиления откатов» сделали своё дело. Вошедшие среагировали быстрее. Одна пуля вошла чуть ниже колена, вторая точно в плечо. Генерала отбросило на персидский ковёр. Пистолет он выронил и находился в прострации от болевого шока. Его перевернули и набросили на голову мешок. Остальное он уже не видел. Очнулся уже в камере гарнизонной гауптвахты в Лефортово. Перевязанный и под капельницей. Прикованный здоровой рукой к спинке кровати.

Стрелец и Бобров

Президент Бобров как и ожидалось прибыл на армейском вертолёте в сопровождении двух, двадцать девятых «мигов». Облачён Анатолий Григорьевич был в новенькую генеральскую форму с нашивкой огромного российского триколора и подписью- Верховный Главнокомандующий и вообще выглядел очень грозно.