— Нет-нет, спасибо, ничего не нужно. — Элли махнула рукой. Как только женщины снова остались одни, она повернулась к Делии: — Через три месяца после нашей свадьбы Джоэл поехал на конференцию в Ричмонд. Я сказала самой себе: «Я — свободна!» Я танцевала по дому, почти летала, я играла с собой в эту игру, рылась в его ящиках и паковала его одежду в коробки. То что висело в шкафу, я тоже запаковала. Я притворялась, что живу одна, и никто мне через плечо не подглядывает. Джоэл должен был вернуться не раньше среды, и я собиралась положить все на место во вторник вечером, чтобы он никогда не догадался, что я делала. Только он вернулся раньше. Во вторник в полдень. «Элли, — спросил он, — что это такое?» — «О, — ответила я ему, — это я просто пыталась представить, как бы это было, если бы у нас было больше свободных ящиков». Вот так, а потом все считают, что женщины — взбалмошные. Настоящая причина была вовсе не в этом, но кто станет об этом говорить?

Элли не притронулась к салату. Делия сняла с языка кусочек крабового панциря и положила его на тарелку.

— В каком-то смысле весь брак был похож на переход от одного вида страданий к другому, — продолжала Элли. — Отторжение, злость… ну сплошное страдание и есть. Я ходила на вечеринки и смотрела вокруг, я гадала: а другие женщины чувствуют то же самое? А если нет, то как им удается этого избежать? А если да, то, может, я просто плакса? Может, так оно всегда происходит, но все спокойно это воспринимают?

Она наконец взяла лист салата-латука — подцепила его с вилки двумя передними зубами, как кролик, не сводя с Делии полного надежды грустного взгляда.

— Это напомнило мне о Мелинде Хозер, — сказала ей Делия. — Я познакомилась с ней у Белль Флинт на прошлый День благодарения. По тому, как она говорила, я подумала, что к Рождеству она разведется! Но я время от времени встречаю ее в городе, и Мелинда все еще замужем. И выглядит прекрасно.

— Вот именно, — сказала Элли, — так что ты не перестаешь думать: «Разве я не должна вести себя так же? Разве я не должна притворяться, что у меня все в порядке? Или мне выбросить все это из головы?» И начинаешь вспоминать всякие хорошие вещи. То как он любил смотреть, как я делаю макияж перед вечеринками, отчего мне казалось, что я совершаю какой-то колдовской обряд, или как мы целовались, когда ребенок только родился, и в течение шести недель нельзя было заниматься сексом, какие это были чудесные поцелуи… — Теперь ее голубые глаза наполнились слезами. — О, Делия, — сказала она, — я действительно совершила ошибку.

Делия тактично посмотрела на латунный светильник. Затем проговорила:

— Это можно исправить. Прыгай в машину и поезжай домой.

— Никогда. — Элли промокнула оба глаза салфеткой. — Я никогда не доставлю ему такого удовольствия.

А что бы стало бы с Делией, если бы Элли решила по-другому?

Белль сказала Делии, что та ничего не пропустила в Бэй-Бороу, ни одного мало-мальски важного события.

— Глухо, как в могиле, — сказала она, лениво выравнивая руль одной рукой. — Только небольшие волнения в городском совете. Зек Помфрет хочет, чтобы в этом году не устраивали игры в бейсбол на День города, чтобы вместо этого была игра в «подкову» или что-то вроде того, а Билл Фрик хочет, чтобы бейсбол оставили. Но в этом ничего удивительного, верно? А Ванесса клянется, что она все время знала обо мне и Горации, но я ей не верю. И мы назначили дату свадьбы: восемнадцатое декабря.

— О, почти в Рождество! — воскликнула Делия.

— Мне нужен повод, чтобы надеть красный бархат, — пояснила Белль.