Единственный, кто не замедлился — паук. Монстр двигался столь же быстро, как и я. Только в отличие от меня, паук менялся. Монстр рос ввысь и вширь, будто его распирало изнутри. Щелкнули и восстановились перебитые лапы, исчез ожог.

Прежде, чем голова паука изменилась, я подскочил и рубанул кинжалом по глазам монстра. Удар вышел славным — я раскроил пару глаз твари, однако голову не рассек, да и имеющаяся рана затянулась за секунду — похоже, пока паук не изменится полностью, он проигнорирует весь урон.

А еще при ударе у кинжала отвалилась деревянная ручка. Швыряю в сторону бесполезное оружие и отступаю. Если паук пока неуязвим, лучше отвести подальше приятелей.

Макс стоял ближе всех, а вот Клева отступала. Подхватываю Макса поперек туловища и оттаскиваю к дальней стене пещеры. У меня не было времени объяснять, что ему следует сидеть здесь, но, думаю, он и сам не захочет лезть к изменившемуся монстру.

Когда паук прекратил меняться и поднялся на разросшиеся лапы, бинты уже опутали мою руку до плеча и намотались до самых кончиков пальцев. Ладонь казалась чужой: онемевшей, тяжелой. И эту ладонь, сжатую в тяжелый кулак, я от всей души впечатал в брюшко монстра.

От места, куда я впечатал кулак, брызнула слизь. Задние лапы паука на долю секунды оторвались от земли. От удара монстр содрогнулся всем телом, заскрежетал и попытался повернуться ко мне. Однако теперь, когда мой бинт полностью опутал конечность, я превосходил его в скорости. Пока Кошмар поворачивался, мне удавалось ударить его дважды или трижды. К сожалению, весь урон, который я мог нанести, ограничивался сочащимися слизью вмятинами. Попытка сломать ему лапу ничего не дала — хитин на лапах был слишком крепким. Когда я попытался ударить его по черепу, едва не остался без ноги — паук безостановочно полосовал лапами перед собой.

Ладно, попробуем иначе…

Я достал чистой рукой семя орса и швырнул в рану на брюшке монстра. Однако ничего не случилось: похоже, либо орс не работает на пауках, либо на достаточно сильных кошмарах. Предположу, что ему нужна кровь, а у паука по телу бежит что-то очень далекое от крови.

Жаль. Придется убивать монстра по-старинке, кулаками. Благо, после эволюции и культивации я стал в разы сильнее.

Прежде, чем снова кинуться на паука, я обернулся к товарищам, и оторопел.

Я был уверен, что стану главной силой команды, пока не увидел Клеву.

За десять секунд, пока мы с пауком вальсировали, девушка знатно поменялась. Кожа на руках, лице и шее покрылась красной чешуей, над головой выросли сплетенные из пламени рога, а пальцы обратились алыми когтями. Глаз не было — вместо них открылись два провала в инферно.

— В сто-о-ор-ро-ону-у-у! — слишком медленно для моего восприятия скомандовала девчонка, выставив руку в сторону паука.

С раскрытой ладони Клевы слетел густок огня, от которого веяло чудовищным жаром. Снаряд пролетел мимо меня, ударил паука в морду и расплескался по головогруди. Монстр завизжал в агонии, попытался сбить пламя ударами лап, но только исполосовал себя когтями и поджег конечности.

Урон, нанесенный Клевой, был чудовищным. Второго удара не понадобилось — монстр тихонько взвизгнул в последний раз и издох.

И демоница сразу стала обращаться обратно в человека. Исчезли сотканные из пламени рога, когти втянулись в пальцы. Красная чешуя исчезла, и когда Клева снова приняла облик человека, она сняла со своего указательного пальца кольцо в форме диковинного когтя. Я к тому времени тоже отменил свое превращение в мумию и сдвинул бинт обратно на повязку.

— Я готов купить у тебя пару таких бутыльков, — пробормотал Макс, глядя на горящего паука. Похоже, он даже не понял, что девушка использовала облик.