Руби вдруг стало стыдно. Она ужаснулась тому, с какой легкостью с ее языка слетают обидные замечания, даже в адрес людей, которых она любит. Когда мать их бросила, именно Кэролайн сплотила семью и помогла выстоять, хотя была тогда всего лишь подростком. Она дала Руби все, в чем та нуждалась, поддержала ее. Руби искренне думала, что без Кэролайн не пережила бы тот ужасный год.

— Извини, но твое великодушие почему-то пробуждает во мне худшие чувства.

— Я вовсе не великодушна. Вчера я так злилась, что не смогла удержаться и наговорила ей ужасные вещи.

— Ты с ней разговаривала? — удивилась Руби. — Что она сказала?

— Что ей очень жаль и что она меня любит.

Руби фыркнула:

— Любит! Тогда я боюсь представить, что было бы, если бы она нас ненавидела!

Кэролайн рассмеялась:

— Я собираюсь ей перезвонить, когда успокоюсь. Может, нам наконец удастся поговорить о некоторых… о том, что действительно важно.

— Каро, она не может сказать ничего важного, ей просто нечего сказать. Я тебе давно это твержу.

— Ты ошибаешься. Когда-нибудь ты сама это поймешь, но пока я знаю только одно — вначале станет гораздо хуже и лишь затем положение начнет исправляться.

— Только для тебя, Каро. Ведь это не я, а ты все время пытаешься ее простить.

Прежде чем Кэролайн успела ответить, позвонили в дверь. Звонок играл мелодию «Я встретил девушку по имени Мария».

«Надо его сменить», — подумала Руби. Макс считал, что это забавно, но ей так не казалось.

— Кэролайн, я больше не могу разговаривать, кто-то пришел. Учитывая мою невезучесть, это вполне может быть домовладелец, который явился за квартплатой.

— Береги себя.

— Ты тоже. И поцелуй за меня племянницу и племянника.

Руби повесила трубку, но дверь решила не открывать.

Вполне возможно, что это действительно домовладелец.

Она прошла на кухню и стала открывать дверцы шкафов. В основном на полках было пусто, но она отыскала полбутылки джина и бутылку вермута. И то и другое оставил Макс. Руби сделала себе мартини в пластиковом шейкере и перелила в пластиковый стакан.

Звонок заиграл «Марию» в третий раз. Руби сдалась. Быстро отхлебнув мартини, она босиком прошлепала по вытертому ковру к двери и заглянула в глазок.

За дверью стояли Вэл и какая-то женщина, похожая на автомобильный «дворник».

— Отлично!

Руби распахнула дверь. Вэл усмехнулся — в уродливом, тускло освещенном коридоре он выглядел на редкость неуместно, — шагнул к Руби и поцеловал ее в щеку.

— Как поживает моя новая звезда?

— Мать твою! — прошептала Руби, фальшиво улыбаясь странной женщине. — Я этого не ожидала.

Вэл отпрянул, нахмурившись.

— Я пытался тебе дозвониться, даже курьера присылал, но ты не открыла.

Руби сказала бы больше, но почувствовала себя неуютно под пристальным взглядом женщины. Она повернулась к гостье и отметила ее строгую прическу, дороroe черное платье. Костлявые пальцы держали незажженную сигарету. «Явно из Нью-Йорка, — подумала Руби, — похожа на служащую похоронного бюро». Она протянула руку:

— Здравствуйте, я — Руби Бридж.

Рукопожатие гостьи было крепким, но ладонь оказалась холодной и липкой.

— Джоан Пайнон.

— Входите.

Руби жестом пригласила гостей войти и поневоле взглянула на свою квартиру их глазами: ветхая, обшарпанная мебель, грязное, потертое ковровое покрытие на полу, а общее впечатление такое, словно все куплено на дешевой распродаже подержанных вещей.

Вэл направился прямиком к оставшемуся от Макса старому креслу с велюровой обивкой и сел.