— Денни, почему ты не сказала нам, что Джек Смит здесь, когда приезжала сегодня утром в Перт?

— Потому что я пообещала ему.

— О-о!.. А зачем ты ездила? Ты же обычно по средам на рынок не приезжаешь, я прав?

— За сигаретами.

— Почему просто не купила их в местном магазине?

— Потому что я сказала, что еду на рынок. Он мне поверил. Не могла же я его обмануть, правда?

— Ты всегда правду говоришь?

— Конечно! — возмутилась Денни.

— Но ты сказала мне, что приехала в библиотеку почитать про пассифлору. А сама ни про какую пассифлору не читала. Почему так?

— Потому что забыла, потому что кое о чем еще читала. Как вы узнали, что я не брала книгу про пассифлору?

— Потому что я пошел следом за тобой.

— Зачем вы это сделали? — оскорбилась Денни. Она еще раз отхлебнула из стакана и затянулась сигаретой.

— Потому что мы болтали о Джеке Смите… просто так. Помнишь? Сейчас все про него только и говорят, и ничего необычного в этом разговоре не было, пока…

— Пока что?

— Пока ты не упомянула про его брата-близнеца.

— А! Значит, у него действительно есть брат.

— Нет, это все его выдумки. Вымышленный персонаж, двойник, иногда — герой, иногда — злодей. Этот брат-близнец был его единственным товарищем. Потому что он был единственным человеком на свете, которым Джек Смит мог манипулировать. Мог превратить его в героя или злодея. И прятался за этими фантазиями. Джек Смит страдал патологией, граничащей с шизофренией. Тебе известно, что это такое, Денни? Обычно это называют раздвоением личности. Иногда он жил в реальном мире, иногда — в вымышленном. И пользовался миром вымышленным, чтобы оправдать себя и даже управлять миром реальным. Плюс к тому эпилепсия…

— Откуда вы все это знаете?

— Послушай, Денни, в полиции далеко не дураки работают. В восточных штатах на Джека Смита дело толще, чем самое толстое из твоих деревьев. Мы позвонили туда и все разузнали. Это было в сегодняшних газетах. Разве ты не читала?

Денни припомнила газетный сверток, который таскала за собой весь день. Он до сих пор валялся где-то здесь, на веранде.

— Если бы прочитала, то не стала бы развлекать его за ужином у себя в доме и приглашать поработать на ферме — тем более.

— Вы пытаетесь объяснить мне, что он был сумасшедшим?

— Боюсь, что так. Сумасшедшим и очень опасным.

Денни замутило. Она допила остатки бренди, руки ее снова начали трястись.

— Прошу вас, не надо мне больше ничего рассказывать, — взмолилась она. — Мне было его жалко. Жизнь обошлась с ним сурово. Карты не так легли.

В воздухе повисла тишина, и, когда инспектор Райли снова заговорил, голос его стал намного мягче.

— Не огорчайся, Денни. Ты поступила по-человечески. К счастью, никто, кроме Джека Смита, не пострадал. И если подумать, то в жизни ему повезло только раз… сегодня, когда он вышел на этот двор и принял быструю смерть.

— Поступила по-человечески? — изумленно уставилась на него Денни. — Разве меня не повесят как косвенную соучастницу?

— Соучастников редко казнят. Почти никогда. Должен признать, что я тебя запугивал. — Райли покачал головой. — Что толку вешать на тебя обвинение, если у нас нет доказательств.

— Как нет доказательств? Там, в кухне, чашки стоят. И окурки в блюдцах, и отпечатки пальцев повсюду.

— Послушай, у тебя ведь сестра — адвокат, так? Знаешь, что она сделает? Поставит тебя перед судьей или перед жюри присяжных и докажет, что клятва — священна.