«Теперь есть чем хвастаться», — думала она.

— Предполагается, что мы узнаем друг о друге три вещи, — сказал парень, у которого не было чувства юмора, парень, с которым она не хотела дружить. — Когда мы доберемся до вершины, мы должны будем представить друг друга группе.

— Я не хочу знать о тебе три вещи, — беспечно сказала она.

— Отлично. Я о тебе тоже.

Эти знакомства у костра всегда были нудными и скучными, потому что предполагалось, что они будут интересными и правдивыми. Малыши в этом отношении проявляли себя с лучшей стороны, потому что они не знали, что следует держать при себе, а чем нужно поделиться. Однажды и Лолли стала превосходным тому примером, хотя уже была не маленькой. Год назад она выпалила:

— Мои родители разводятся, — и разразилась слезами.

С того момента ее жизнь превратилась в кошмар. Но в конце концов тогда ее признание было искренним. В теперешней возрастной группе она уже знала, что представление будет скучным или лживым, а возможно, и то и другое одновременно.

— Хотела бы я, чтобы мы это пропустили, — сказала она. — Это будет совершенный бред. С детьми помладше интереснее, они, во всяком случае, чем-то поделятся.

— Чем, например?

— Чем-нибудь вроде того, что их дядя находится под следствием комиссии по ценным бумагам или что у их брата есть третий сосок.

— Что?

Лолли, вероятно, не должна была касаться этой темы, но она уже сболтнула, и теперь ничего не поделаешь, придется объяснить, иначе он не отстанет.

— Ты меня слышал, — сказала она.

— Третий сосок. Это совершенно ненаучно. Ни у кого нет третьего соска.

— Ага. Бебе Блакмун однажды сказала целой группе, что у ее брата три соска.

— Ты это видела? — спросил он с вызовом.

— Ну, мне это было ни к чему. — Она пожала плечами. — Ага.

— Это дерьмо.

Она шмыгнула носом, желая показать, что на нее не производят впечатление его ругательства.

— Готова спорить, что у тебя тоже есть лишний. — Она и сама не знала, зачем сказала это, ведь прекрасно понимала, что это невозможно.

— Как ты догадалась? — спросил он, останавливаясь на тропе и поворачиваясь. Одним стремительным движением он приподнял свою футболку прямо перед ее лицом, и она растерялась. — Хочешь сосчитать их?

Ее лицо вспыхнуло, и она прошла мимо него, глядя прямо перед собой. «Идиотка, — думала она. — Я такая идиотка. О чем я думала?»

— Может быть, у тебя три соска, — предположил он с издевательским смешком. — Может быть, мне стоит сосчитать твои.

— Ты сумасшедший. — Она продолжала шагать.

— Это ты начала.

— Я просто пыталась поддержать разговор, потому что ты совершенно невероятно ску-у-учный.

Он был совершенный хвастун. Он…

Она споткнулась о корень и вынуждена была схватиться за ветку, чтобы не упасть. Он повернулся, и она готова была поклясться, что его рука взметнулась с единственной целью — поддержать ее, но она удержалась, и он двинулся дальше, не касаясь ее. Она уставилась на него, не желая быть грубой или назойливой, но проявляя озабоченность.

— Что у тебя на спине? — спросила она прямо.

— Что? — Мистер Повелитель мух хмуро посмотрел на нее.

— Сначала я подумала, что ты забыл вымыться, а теперь вижу, у тебя на спине большой синяк. — Она указала на его ребра.

Он остановился и изогнулся, его лицо комично исказилось.

— У меня ничего не болит. Подруга, ты вызываешь у меня страх.