Местом нового пребывания Больших Семейств был выбран столица Виргинии — Ричмонд. Его климат не давал стопроцентной гарантии, что чума не дотянется до «Старого доминиона», в отличие от Вермонта с его «зелеными горами». Его очень рекомендовали семьям их медики, но их призыв не был услышан.

Их эвакуация из деловой столицы Америки, означало лишь изменение места контроля над денежными потоками страны и не более того. Банк Ричмонда входил в число двенадцати банков Федеральной Резервной Системы США и являлся идеальным местом для временного переезда Больших Семей.

Перебравшись в Вирджинию, денежные толстосумы ни на одну минуту не ослабляли свое внимание за происходящими событиями, как на Западе, так и на Востоке. Для них обладание информацией значило обладание деньгами и потому, связи предавалось первостепенное значение.

По специальному телеграфному проводу, проложенному по дну Атлантики, они раньше всех узнали о намерении Идена подать в отставку. Сначала это сенсационное известие пришло в Нью-Йорк, а оттуда было переправлено в Ричмонд.

Срочность сообщения состоявшего из двадцати трех слов была такова, что заставило «избранных» собраться в здании местного банка, несмотря на слишком поздний вечерний час.

До краев переполненные злостью за сорванный сон и преступную слабость своих заокеанских партнеров, находясь за закрытыми дверями, господа банкиры смогли предаться простым человеческим слабостям.

— Этот чертов Сталин все-таки сломал вашего хлюпика Идена! Я с самого начала знал, что это дело ему не по плечу, тогда как вы стояли за него горой. Вы говорили, что этот человек лучшая кандидатура на премьерское кресло и вам поверили! — с жаром восклицал один из «избранных» в адрес другого. Сухощавый, чуть выше среднего роста, он в этот момент походил на таксу, нашедшую лисиную нору и громким заливистым зовущую охотника.

Человек, в чей адрес были обращены эти гневные упреки, терпеливо слушал их сидя в широком кожаном кресле. Лысый, с остатками черных волос идущих вдоль затылка от уха до уха, он с невозмутимым лицом ждал, когда весь пыл его оппонента достигнет верхней точки, и он будет вынужден взять пауза для приведения в порядок дыхание.

— Да, говорил, — подтвердил он без капли сожаления о совершенном поступке. — И готов повторить их снова, поскольку на тот момент, Энтони Иден был лучшей кандидатурой на пост британского премьера, чем Клемент Эттли. И дело тут совсем не в том, что Иден является моей креатурой, а Эттли вашей. Просто в отличие от Эттли он имел представление о слабых и сильных сторонах противника, с которым ему предстояло бороться. Согласитесь, что делая ставки на бой между опытным бойцом и новичком, вы делаете ставку именно на опыт, а не на удачу дилетанта.

Невозмутимость и полное нежелание признать справедливость упреков и покаяться, ещё больше подхлестнуло сухопарого обвинителя.

— Эттли не дилетант в большой политике! Он вполне состоявшийся политический лидер ни в чем не уступающий вашей креатуре, сумевшей продержаться на посту премьера всего два месяца. На большее его не хватило даже с хорошим знанием особенностей Сталина! — Он очень хотел получить от лысого моральную сатисфакцию, но это было трудным делом.

— Не стоит забывать, что мистеру Идену досталось скверное наследство, разгребая которое он сделал все возможное, что было в его силах. Посмотрим, сколько времени продержится в кресле премьер министра мистер Эттли, прежде чем его придется менять на Макмиллана или кого-нибудь ещё, кто не является моей креатурой — язвительно улыбнулся лысый, с чувством полного достоинства.