Не обошли стороной толчки и атомный центр в Лос-Аламосе, где в этот момент происходили важные эксперименты по обогащению урана. Сила землетрясения составляла 2–3 балла, сильных разрушений не было, но и этого вполне хватило, чтобы вызвать сильнейшую панику среди персонала. Побросав свои рабочие места, весь цвет атомной мысли в испуге выскочил наружу из зданий, чьи стены и дверные проемы заметно покачивались.

Все эти сообщения приходили в разброд и содержали минимум информации, что не позволяло увидеть тень надвигающейся катастрофы. Более настораживающая информация поступила из Сиэтла, где подземные колебания породили волны высотой до четырех метров, которые обрушились на прибрежную часть города, нанеся ей серьезный урон.

После этого в течение получаса ни по радио, ни по телеграфу никаких сообщений не поступало. Знающие люди в подобной «мертвой паузе» сразу почувствовали затаившуюся угрозу и их предчувствие, оправдалось на все двести процентов.

Телеграф и телефон буквально взорвались сообщениями, о полном отсутствии связи с городами Западного побережья. На звонки и телеграфные запросы не отвечали города Калифорнии и южной части Орегона. Все попытки связаться с Западным побережьем по радио не привели к успеху. Калифорния упорно молчала, что наводило на самые страшные мысли.

Для представителей Больших семейств, подобное развитие событий было неприятным, но далеко не смертельным случаем. Пережившие не одну угрозу банкротства и разорения, они выработали стойкий иммунитет к подобным жизненным нюансам. Поэтому в отличие от подавляющего числа жителей Ричмонда, они не ударились в панику, не предались стенаниям, а стали действовать.

Желая получить полную картину случившегося, по своим каналам они вышли на представителей Пентагона и «попросили», для получения поднять в воздух авиацию с какой-нибудь из авиационных баз Аризоны или Нью-Мексико.

Обычно военные люди не любят, когда ими командуют гражданские лица, но случай был экстренный, да и объявленная «просьба» была здравой и логичной. По приказу помощника начальника штаба ВВС США, с базы в Финиксе было поднято звено бомбардировщиков «Балтимор», находившихся в это время в столице Аризоны.

Именно они, к трем часам пополудни, сообщили об ужасных последствиях случившейся катастрофы.

— Сэр, Калифорнии больше нет — коротко по-военному доложил на авиабазу майор Пенс, чей самолет в этот момент совершал разведывательный полет над районом Сан-Диего. Сказанные по радио открытым текстом, его слова стали похоронным звоном для всей Америки, прокатившись с запада на восток.

Срывающимся от волнения голосом летчик докладывал о лежавших под ним руинах города, об изменении прибрежной полосы, а также о полном отсутствии американского флота в главном пункте своего базирования на Тихом океане.

Подобные безрадостные доклады, поступили от экипажей самолетов вылетевших в сторону Лос-Анджелеса и Сан-Франциско. Потрясенный полученными сообщениями командующий авиабазой в Финиксе полковник Флит, отказывался верить своим ушам. Желая иметь у себя доказательства случившейся трагедии не только на диспетчерском диктофоне, он приказал поднять в воздух несколько самолетов разведчиков, чья мощная фотоаппаратура должны были расставить все точки.

Одновременно с этим, из Солт-Лейк-Сити был отправлен самолет на поиски поезда президента Трумэна. Телеграфного сообщения по железной дороги дальше станции Имлей не было и это внушало большое опасения за судьбу президента.

Ранние сумерки ноября не позволили пилотам дать исчерпывающий ответ на этот животрепещущий для Америки вопрос. Они летели к Карсон-Сити напрямую через пустыню, не придерживаясь линии железнодорожного полотна, делающего солидный крюк к городу Рино, что находился в шестидесяти километрах от озера Тахо.

По этой причине, судьба президентского поезда осталась не до конца выясненной.