Англичане, как и предполагал генерал Петров, засели в домах южной части Маунтфилда. Это была сугубо подвижная оборона, которая впрочем, могла доставить большие неприятности солдатам противника, решись они пойти на штурм.

Этому благоприятствовало природное положение городка, расположенного на некоторой возвышенности в отношении прилегающей к югу территории. Огневые точки, находившиеся в окнах и на крышах домов, могли остановить наступающие цепи противника, а укрывшиеся за изгородями и наскоро созданными баррикадами из мешков с песком полевые и противотанковые орудия, являлись серьезной угрозой для танков.

Для её прорыва пехота и танкисты потратили бы много сил и жизней, но огневой кулак, созданный майором Панферовым, существенно облегчил им задачу. Грамотно руководимый офицерами корректировщиками, его разрушающий смерч пронесся по позициям врага, сметая все на своем пути.

Чтобы быть в курсе событий, генералу не обязательно находится вблизи передовой и, уткнувшись в окуляры бинокля оценивать работу своих подчиненных. Для многих из них, более достойным и приемлемым местом является штаб, где обложившись картами и телефонами, они священнодействуют, создавая свою победу на поле боя.

Возможно это правильное решение, но генерал Петров был новым человеком в этой высокой когорте военачальников. Вся его сущность соответствовала сущности комполка, и он желал руководить сражением воочию, а не отдавать приказы к исполнению из кабинета. Слишком много для него значил этот бой.

Находясь вблизи передовой, чья линия была чисто условна, генерал Петров подвергал себя большому риску попасть под огонь противника, что и произошло, после того как заговорили пушки майора Панферова.

Неизвестно, что заставило англичан обстрелять именно то место, где расположился комбриг со своей маленькой свитой. Случайность или что-то иное привлекло их внимание, но несколько снарядов упало вблизи от генеральских легковушек.

Один из снарядов угодил точно в машину с автоматчиками охраны, второй взорвался рядом с правым передним колесом «виллиса» Петрова. Взрыв снаряда не только разнес правое крыло автомобиля в щепки, но и опрокинул его набок, прямо на находящегося рядом с ним генерала.

Первый, кто среагировал на случившуюся беду, был Шалашов. Не обращая внимания на крики и стоны раненых, на свист и завывание летящих снарядом, вместе с адъютантом он стремительно бросился бежать к придавленному автомобилем командиру.

Крепкий, коренастый Андрей Шалашов обладал от природы не дюжиной силой, к тому же стремление спасти своего боевого товарища удвоило, удесятерило его мощь. Подбежав к начавшей гореть машине, он уперся всем телом в её кузов и после нескольких, невыносимо долгих секунд смог немного приподнять над землей её борт.

Этого вполне хватило, чтобы адъютант вытащил из-под автомобиля бесчувственное тело генерала Петрова. Не сговариваясь, они подхватили его и понесли прочь от грозившего в любой момент взорваться «виллиса». Они успели пробежать несколько шагов, как между ним и спасительным укрытием разорвался ещё один вражеский снаряд.

Когда рассеялся дым, вместо одного тела, на земле лежали трое, не подававших признаков жизни людей. И тогда на спасение генерала бросилась Захарова.

Как заправский спринтер проскочила она простреливаемое пространство и с разбегу упала рядом с лежавшим на земле Петровым. Без всяких криков и причитаний, она откатила с генерала обезглавленное тело адъютанта, сдвинула чуть в сторону с развороченной осколками спиной Шалашова, и подхватил под мышки генерала, потащила его прочь.

Ещё дважды рвались вражеские снаряды. Что-то больно ударило переводчицу по левой руке, но она тянула и тянула свою неимоверно тяжелую ношу. Яростно сопя, отчаянно упираясь каблучками в землю, Мария Владиславовна вытягивала своего мужчину, не поднимая головы и не отрывая от его окровавленной гимнастерки.

Сколько вот так она прошла шагов, переводчица не помнила.