— Не стоит верить. Если бы «Пэн-Олеум» увидели бы для себя выгоду, сразу вцепились бы обеими руками. И для чего, по-вашему, я обхаживала этого ужасного зануду Грэма Мортимера, если не для того, чтобы продать им идею Клайва? Когда я добьюсь успеха, Клайв и его бесценный проект достигнут своей цели, я уверена, что он не станет интересоваться, почему это произошло.

Я усмехнулась:

— Похоже, вы очень уверены в своей способности убеждать.

— Точно. В конце концов, если не поможет обаяние, всегда есть… — Бланш замолчала, и ее губы уродливо искривились. — Я вдова благодаря небрежности «Пэн-Олеум», иначе в моем возрасте я не получала бы от них содержание. До сегодняшнего дня я на многое смотрела сквозь пальцы, но больше так продолжаться не будет.

Мне стало дурно. Здравый смысл подсказывал мне, что такая влиятельная организация, как «Пэн-Олеум», не испугается подлого шантажа. Но мысль о вовлечении Клайва в это преступление почти заставила меня поверить Бланш.

— Вы не посмеете! Даже если вам удастся таким образом помочь Клайву, что, если он узнает?

Она пожала плечами:

— Слышали когда-нибудь, чтобы победитель настаивал на повторном подсчете очков? Он же получит финансовую поддержку. Неужели он станет выражать недовольство?

Мне хотелось закричать «Да! Клайв не такой», но вслух я произнесла:

— Я бы на вашем месте поддерживала его, чтобы он добился успеха собственными силами. Но когда все получится и вы поженитесь, а он вернется к своей работе, сможете ли вы вынести условия, которые вас ожидают?

Бланш с сожалением улыбнулась:

— Дорогая моя, с деньгами «Пэн-Олеум» мне не придется ничего «выносить». Если я обеспечу его будущее, Клайву не понадобится самому содержать себя.

— Но он захочет! Это его мечта.

— Придется ему проснуться. Конечно, он будет заниматься этим проектом. Но только не в палатке. Он будет руководить операциями из более цивилизованного места, например, из Лас-Пальмаса.

— Но он не работает в «Пэн-Олеум».

— Не говорите мне! Он всегда сможет перейти, если только «Пэн-Олеум» предложит выгодные условия, и я должна сказать, что так и будет. — Она вдавила окурок в пепельницу и поднялась, разглаживая невидимые складки на брюках. — Мне пора идти. А вы занимайтесь своими делами. Наверное, думаете, как бы спасти Клайва от жестокой Бланш? Кстати, как поживает ваш ручной приятель, тот самый с рыжими волосами и улыбочкой? Ездили с ним на прогулку?

— Пару раз.

— Да, Клайв мне говорил. Я сказала, что, по-моему, это вам пойдет на пользу, все эти ухаживания, а он ответил… — Внезапно она замолчала. — Что это?

Я проследила за направлением ее пальца.

— На что это похоже?

— Кровать, — пояснила я.

Бланш хихикнула:

— Ну, ну, похоже, вы не теряете времени даром.

— Что верно, то верно, — рявкнула я. — Смотрите: шелковые черные простыни и подушки с монограммами. — В гневе я встала из-за стола и откинула домотканое покрывало, обнажив тиковый матрас. — Если хотите знать, — добавила я, — это принадлежит Салли Дьюк, кровать здесь уже много лет, и я ею никогда не пользовалась.

Однако Бланш это не смутило.

— Ну, если вы так говорите. Странно, что я ее раньше не замечала.

Она ушла, оставив меня в ярости. Успокоившись, я вспомнила, что так и не узнала, что же Клайв сказал про меня и Николаса, но отдала бы все на свете, чтобы узнать.

Я надеялась, что Клайв будет держать меня в курсе своих аэродинамических экспериментов.