— Хватит, — перебил меня Клайв. — Вы не будете спать в пристройке. Там буду спать я. Переходите в комнату миссис Дьюк и возьмите с собой вашего пациента. А если услышите хулиганов, сидите и не высовывайтесь, ясно?

— Да, спасибо, — слабо поблагодарила я, потому что на такое даже не могла надеяться.

Значит, утром я смогу поехать домой на мотороллере, и, если тревога окажется ложной, никто не станет предъявлять мне претензий.

Клайв принес мне необходимые для кормления предметы, и я взяла котенка в комнату Салли, где была уже наполовину застелена кровать. Клайв посмотрел, как я пыталась протиснуть между маленькими челюстями соску с молоком, а потом, показав на мои брюки и рубашку, заметил:

— Вам в этом будет неудобно спать. Разбудить вас часа в четыре?

Я отказалась. И хотя думала, что вряд ли усну, все равно завела будильник Салли. Клайв на прощание произнес:

— Спокойной ночи и не смейте не спать. — На мгновение он склонился над коробкой, где лежал котенок, и сказал: — Не удивляйтесь, но я слышал, что некоторые пользуются замочной скважиной под дверной ручкой.

Что он хотел этим сказать? Я не поняла, а когда Клайв ушел, внезапно догадалась. Это был намек на ту постыдную сцену в его машине, когда я решила, что он собирается ко мне приставать, а у него этого даже в мыслях не было, и хотя он обещал «замять» этот поступок, но не сумел удержаться, чтобы не подколоть меня, когда представился случай.

Полагаю, я должна была быть благодарна ему за то, что он не стал ждать, как я буду мучительно оправдываться, но в одном я была совершенно уверена. Встретившись с ним лицом к лицу утром, я ни одним движением не показала ему, что поняла его намек. Ночь прошла спокойно, но я не могла уснуть. Я покормила котенка в четыре, однако в шесть он отказался от пищи. Уже рассвело, и я, спустившись вниз, столкнулась в прихожей с Клайвом. Он небрежно заметил:

— Шесть часов, а вы уже на ногах?

Я была так обеспокоена состоянием котенка, что даже забыла притвориться.

— Боюсь, в этот раз я проиграла. Котенок отказался от еды.

— Да? — Клайв взял у меня коробку и приподнял покрывало. — И что теперь?

— Он погибнет, если только…

— Вы говорите, мать отказывается его кормить? Почему бы не попробовать еще раз?

Я покачала головой:

— Бесполезно.

— И, даже не пробуя, вы уверены в поражении? Где мать и остальные котята? Полагаю, есть и другие?

— Да, трое. Она в вольере, и остальные котята сосут хорошо.

Клайв опять заглянул в коробку и обратился к котенку:

— А ты, малыш, что же, не можешь бороться? Брось, покажи своей мамочке, что ты тоже настоящий мужчина, не хуже других. Пожалуйста. Попробуем? — обратился он ко мне.

Я боялась, что это бессмысленно, но все-таки взяла ключ, и мы отправились к клеткам. Кошка-мать выбрала для кормления крышку от пустой коробки, и когда я положила рядом котенка, то чуть не заплакала, увидев, как он слепо тыкается мордочкой во все стороны в поисках матери.

Мы с Клайвом опустились на колени рядом с клеткой. Я начала:

— Она не будет… — но Клайв прижал мою ладонь к полу.

— Ш-ш! Она его обнюхивает, — прошептал он.

Так и было. Без всяких церемоний кошка оттолкнула своих отпрысков и уселась, нюхая воздух. Котенок пискнул, мать сделала шаг к нему, быстро лизнула крошечную голову и приветливо мяукнула. После этого она грациозно скользнула на свое место, подпустив котенка к теплому боку, и принялась его кормить под аккомпанемент мурлыканья — самых сладких звуков в мире.