Изменить размер шрифта - +

— Нет, я сказал! Поехали спать. Одевайся.

 

Она проснулась посреди ночи, потому что на нее кто-то смотрел. Быть этого не могло, умом Вероника это понимала, но кто-то невидимый все-таки пялился на нее из темноты.

Она дрожащей рукой нащупала выключатель ночника, зажгла…

… и чуть не завопила от неожиданности.

В кресле перед ее кроватью сидел Джон Леконсфилд, лорд Февершем, в строгом костюме, при галстуке, сжимая в руках розу.

Первой мыслью Вероники было: «Он сошел с ума!»

Второй — «Сейчас он меня изнасилует».

Третьей — «Скорее бы уже!»

Джон молча пересел на край постели и властно провел по ее полуобнаженной груди рукой. Вероника замерла.

— Я принял холодный душ, посчитал овец, походил по комнате и понял, чего хочу на самом деле.

— Д-да…

— Замолкни, дева, как говорит нянюшка. Во-первых, скажи мне, достаточно ли ты меня узнала, чтобы понять: я не причиню тебе боли?

— Я… уф!.. Ап-вз-з…

— Спасибо, я так и думал. Дальше. Ты убедилась, что я мог бы взять тебя в любой момент, а ты бы только просила о добавке, но я этого не сделал, не получив твоего согласия?

— Джон…

— Спасибо, достаточно. Третье. Тебе жаль, что Джеки останется здесь, а ты уедешь?

Вероника не ответила, но глаза ее наполнились слезами.

— Понятно. Кстати, и он будет тосковать.

— Зачем ты рвешь мне сердце, низкий ты человек…

— Помолчи. Так вот. Короче, ты можешь остаться.

— Остаться?

— Жить здесь. С Джеки… и со мной.

— Как твоя любовница?! Да я никогда в жизни не соглашусь…

— Нет, не как любовница.

— Тогда… как няня Джеки?

— Няня у нас, как известно, одна, для всех времен и народов. Я не могу рисковать твоей жизнью. В лучшие годы для няньки Нэн превратить соперницу в лягушку было делом одной минуты, сейчас управится за пять, но результат тот же.

— Перестань балагурить! Я не понимаю… Джон Леконсфилд поднялся во весь рост.

Отряхнул костюм. Затянул узел галстука. Выпрямился. Набрал воздуха в грудь. С шумом его выпустил. Опустился на одно колено. Произнес спокойно и тихо:

— Я хочу, чтобы ты осталась здесь в качестве моей жены.

Луна затопила серебром комнату, сквозняк шевельнул занавеску, примолкший было соловей выдал оглушительную руладу.

Нянька Нэн на кухне с удовлетворением глянула в сияющий медный таз, погрозила отражению пальцем, подмигнула ему и изрекла:

— В Бельтайн все цветет, все растет, чего потерялось — находится, чего не было — приходит. Хорошей праздник. После него самые красивые деточки родятся. Спокойной ночи, нянюшка!

 

11

 

Именно так и должна выглядеть клиническая картина белой горячки! Эль — отличный горячительный напиток, она, Вероника Картер, им злоупотребила, вот теперь настала расплата.

Джон Леконсфилд в парадном костюме и с дурацким измочаленным цветком в руке не может быть настоящим, как не может быть настоящим и его немыслимое, нереальное, невообразимое предложение!

У Вероники слегка кружилась голова, но сквозь нереальность происходящего пробивалась вполне настоящая боль. Тоска. Обида.

Никакая это, к сожалению, не белая горячка. Джону нужен его сын, и ради этого молодой лорд готов на многое, в том числе и на брак с женщиной, которая… которую… к которой, скажем так, он не испытывает ни малейшей привязанности.

Ибо Джон Леконсфилд уже пережил ад во время своего первого брака по любви, потому и не боится чистилища в виде второго брака.

Быстрый переход