— Надеюсь, любимый, она была интересной в хорошем смысле слова?

— Ночи все заполнены тобой.

— Я такая счастливая.

— Нет, не ты, это я — счастливый, что ты у меня есть.

— И все же, Расс, у тебя усталый вид. Все здесь только и говорят о Полуночном Глазе. Медсестры так напуганы, что боятся идти домой и — остаются на с-с-сверхурочную работу.

— Иззи, к нему уже подбираются. Думаю, скоро его поймают. Похоже, жизнь всего округа парализована.

Я немного рассказал ей о событиях двух последних ночей. Но что я мог действительно рассказать ей такое, что не испугало бы ее и не ввергло бы в депрессию?

Я предпочел не упоминать Грейс, Мартина и Вальда. Целиком сосредоточился на охоте за Полуночным Глазом.

При этом, как я и предполагал, ей захотелось узнать подробности нашего плана заманить его в ловушку с помощью газетной статьи. Саму статью я прочитал в дневном выпуске «Журнала», пока медсестры помогали Иззи в ванной. Рядом с текстом была помещена компьютерная версия лица Билли без бороды.

Вскоре я заметил, внимание Иззи стало угасать, а в ее очаровательных глазах проступило глубокое изнеможение.

Она сонно улыбнулась, закрыла глаза и сжала мою руку.

— Мертвый час.

Когда я снимал ее руку с моей, я увидел синяки, оставшиеся от внутривенных вливаний, кусочек лейкопластыря, удерживающего иглу, и маленькую петельку прозрачной трубки, которая сразу же наполнится кровью, если прямая подача лекарства почему-либо прекратится.

Какой же зловещей и опасной показалась мне сейчас сталь иглы, вражески вторгшаяся в живую плоть моей жены, каким жестоким оскорблением!

Вскоре Изабелла уже похрапывала. Ее лицо утопало в тюрбане. Ее пухлые щеки расслабились и порозовели. Ее рот чуть приоткрылся, обнажив белизну зубов.

Я закрыл глаза и услышал стук собственного сердца.

«Останься со мной. Изабелла, — подумал я, — останься со мной!»

Голова моя склонилась, вернулась на место.

Я встал, запер входную дверь, выдвинул фиксаторы кровати с левой стороны и откинул на них барьер. Забрался на свое место, слева от Изабеллы, и устроился у нее под боком. Она даже не шелохнулась. Протянув руку за спину, снова поднял барьер, чтобы спине было на что опереться, но, увы, больничные кровати рассчитаны только на одного. Я положил голову рядом с ее головой, почти уткнулся носом в марлевую повязку, очень осторожно, чтобы не сдвинуть иглу, подсунул свою руку под ее руку и тут же уснул.

* * *

Позже, из вестибюля, я позвонил трем людям. Вальду, который подтвердил, что где-то после одиннадцати Пэриш прибудет к Эмбер. Эмбер, которая тоже заверила меня в своей готовности принять участие в осуществлении нашего плана, но в голосе которой звучал гнев. И наконец — Мартину Пэришу.

После нашей жуткой встречи это был мой второй звонок ему.

— Ты оказался прав, — услышал я. — Он действительно работал в компании под именем Стюарта Бланда. После его разоблачения мистер Бланд, ясно, с работы исчез. Судя по всему, этот сукин сын засек нас. Но я клянусь могилой своей матери: Вальд говорил мне, что он проверял эту компанию.

— Я верю тебе, — сказал я. — А теперь настал твой черед поверить мне.

— Монро, я верю только фактам, — сказал он, — и твоя задача — предоставить их мне.

— Я сделаю это.

Я повесил трубку.

Затем поехал в миссию Сан-Хуан-Капистрано, где каких-то несколько лет назад мы с Изабеллой поженились. Мне страстно захотелось вновь ощутить близость стен этой старинной глинобитной постройки, почувствовать магическую силу распятия и свечей, древнего дуновения чуда.