Второй же был полной его противоположностью - тонкий, вертлявый и какой-то странноватый. Что-то в нем было не так, но вот что? Рядом раздавалось злобное сопение. Обернувшись, я увидел Макса в крайней степени озверения, уставившегося злобным взором именно на этого странноватого хмыря. А-а, ну теперь понятно! То-то мне его походка показалась странноватой - походка стандартного пидора, каковых в этой поганой стране если и не большинство, как в Голландии, то по крайней мере треть. Макс у нас пидоров любит… в дохлом виде, теперь его еще успокаивать придется, а то он тут устроит мясорубку по своему обыкновению. Нет, оно дело достойное, но не сегодня, слишком много дел и нет времени на развлечения.

– Командир, войди в мое положение, - раздался просительный голос Макса. - Ну можно я ему хотя бы яйца отрежу. Ему только на пользу пойдет, может голос откроется, в хоре кастратов петь будет. Ну пожалуйста!

– Да успокойся ты, - проворчал я, - Они ведь как тараканы, как ни трави через день новые откуда-то образуются. Их еще в древнем Шумере пытались изничтожить как класс, от души старались, подходили к сему ответственному занятию с выдумкой. Точно не скажу, но что-то там было насчет сажания на кол, причем на раскаленный, чтобы приятно воняло. Потом их с кола не снимали до тех пор, пока тело окончательно не сгниет и само не свалится. После этого их отвозили на ближайшую помойку, да так там и оставляли. И ведь даже такие меры все равно не помогли.

Макс восхищенно внимал моему рассказу об опыте борьбы с тараканами, извиняюсь, пидорами, в Шумере, постепенно успокаиваясь. И все бы оно ничего, но к нашей машине подошел именно этот представитель сексуального меньшинства, постепенно становящегося большинством, и начал разглагольствовать насчет превышения скорости, попутно строя глазки сидящим в машине. Надо отдать должное Максу, он стоически терпел присутствие поганого извращенца буквально в метре от себя. Но уж когда это нечто среднего рода начало жеманничать, явно заигрывая с бедным Максом, тот не выдержал. Впрочем, обвинять его просто не в чем, он и так проявил чудеса сдержанности для своего бешеного нрава.

Во времена, предшествовавшие моему знакомству с ним, Макс долгое время работал в оперативной бригаде, занимающейся тяжкими преступлениями. Он действительно любил свою работу, но считал, что делать ее следует так, чтобы потом самому не было противно. Зная о значительных сложностях, требующихся для доведения всякой мрази до тюрьмы, он предпочитал просто напросто устраивать "несчастные случаи" и попытки сопротивления во время задержания. Хорошо, что его непосредственный начальник во многом разделял его взгляды на жизнь и по мере сил покрывал действия Макса.

Но любому хорошему периоду приходит конец, так случилось и с Максом. Развалилась великая Империя, державшая в страхе большую часть мира, причем развалилась не от дряхлости собственного организма. Ее сожрали изнутри мелкие черви, занявшие место сначала вблизи, а потом и на самом троне. Трагедия государства смешалась с драмами отдельных людей, в особенности тех, кто искренне был предан идее великого государства. Марионеткам, поставленным во главе остатков державы, не нужны были сильные силовые структуры. Под волну чисток попал и начальник Макса, которого просто вышибли без объяснения причин.