Битва закончилась. Потери с нашей стороны были минимальными, сто двадцать три воина убитыми и чуть более семисот раненых. Из витязей же боярина Мещерского никто не получил ни царапины, зато окрест полегло двадцать семь тысяч чёрных колдунов-воинов и теперь татарские конники деловито гонялись по степи за уцелевшими в битве магическими конями. Приварок вышел неплохой, почти двенадцать тысяч коней, не говоря уже о том, сколько железа привезли на себе монголы. Дружина Викулы Никитича, поймав на руку и прицепив за спины не знающих усталости стальных кречетов, прискакала к крепостце, где уже собрались все князья и бояре, жаждущие получить ответы на вопрос: - «Ребяты, вы чевой-то тут натворили?» Ответ они получили немедленно, причём в резкой форме, а к нему прилагалось по магической рации для связи. Удовлетворившись простейшими объяснениями вроде такого: - «А мы почём знаем, с чего это монголы сбесились и в драку полезли? Вон, даже богов наших переполошили и те требуют, чтобы вся чёрная колдовская сволочь была непременно вырезана под корень. Ладно, робяты, нам спешить надо. Пора в Тюльган скакать, куда прибудут прусские рыцари и ежели мы их колдовским зельем не напоим, то помрут они все от страшной усталость. Чай от самой Конунг-горы скачут.»

С такими словами, взяв подменных коней и корзинки с горячим обедом в дорогу, дружина боярина Мещерского тут же ускакала. Скакать до Тюльгана было не очень далеко, но перед тем русским витязям предстояло сделать большой крюк и заглянуть на огонёк, завтра ночью, в огромный монгольский лагерь, чтобы насмерть перепугать в нём Бату-хана и остановить его продвижение на запад. Этот упырь уже передумал ехать в град Железный и потому его стотысячная орда повернула налево и стремительным галопом неслась по степи в сторону Орска, где уже собиралась русская конная рать и немалая, почти вдвое больше числом, но такой она станет только на пятый день и, получив донесение от Викулы Никитича, поскачет к сожженному башкирскому поселению Чилекта, где с ходу даст жестокий бой Бату-хану и тот, бросив войска, сбежит вместе с отрядом в семь тысяч сабель. Половина остальных монголов также сбежит вслед за ним, из оставшихся треть ляжет костьми, а остальные сдадутся в плен, но это будут как раз не монголы, а уйгуры.

Настроение у Викулы Никитича и его витязей было отличное, а самочувствие прекрасное. Ещё бы, выпить по литру колдовского зелья деда Максима с кое-какими добавками, сделавшими его втрое мощнее. Правда, через пять дней за это последует расплата, но не слишком жестокая, просто в Тюльгане они будут отсыпаться вместе с прусскими рыцарями трое суток, после чего закатят такой пир, что даже богам станет завидно, но до этого нужно было ещё дожить. Мы вели дружину по кратчайшему пути к месту очередной, самой впечатляющей схватки с врагом. Было ещё скакать и скакать, а потому, пустив магических коней свежей рысью, витязи после сытного обеда, китайские маги постарались на славу, дремали в седле. Путь был немалый, но вёрст через сорок пять отряд остановился на ночлег и я приказал всем спать и набираться сил, хотя витязи и говорили, что не чувствуют особой усталости, а сам завёл беседу с Викулой Никитичем. Того очень заинтересовало, чего именно от него хотят боги. Удобно развалившись в воздухе, жуя невидимую ему колбасу с энергетическими коржиками и запивая их колдовским отваром, я сказал:

- Викула, с твоей помощью царь Игорь Юрьевич должен не только разбить наголову супостата и вычистить от чёрных зёрен всю Азию, но и завести новые порядки в Московии, а также до предела расширить её границы, пока на земле ещё есть такие места, где сотню верст окрест всего одно малое село стоит, иначе потом будет поздно. Однако, об этом я ему сам в своё время скажу. На первых порах ты без меня с ним встретишься и передашь ему магические средства связи, чтобы он управлял войсками. Так что не волнуйся, не тебе с ним о новых порядках говорить.

Боярин сразу же спросил:

- А чем богам наши старые порядки не нравятся?

- А тем, Викула, - ответил я, - хотя рабства на Светлой Руси нету, холопство всё же имеется, а это плохо.