Солнце и синий воздух кругом! И облака, и зеленая земля, и река! Неужели внизу копошатся какие-то бандиты? Неужели здесь, при ярком радостном свете, с нами может случиться что-то плохое?

Виталька торопливо расстегнул на мне ремешок и сдернул ключ. Потом подскочил к перилам и перегнулся через них.

– Ветка-а!

– Верно, ведь там Ветка! А я и забыл с перепугу!

Я видел с высоты, как замелькало на монастырском дворе пестрое Веткино платьице. Она выскочила из лопухов и остановилась, задрав голову.

– Слу-шай! – громко и отчетливо прокричал Виталька. – Лови ключ! Запри дверь! Обязательно запри дверь! И беги в милицию! В колокольне жулики!

Ключ, посвистывая, ушел вниз и звонко запрыгал на камнях. Ветка схватила его.

Внизу под нами раздалась ругань, загремели доски. Видно, преследователи остались целы и, услышав про милицию, торопились вниз, к двери.

– Запирай скорей! – заорал Виталька. – Не спрашивай ничего, запирай!

Мы оба перегнулись вниз до отказа, но трудно было понять, справилась ли Ветка с дверью.

Внизу что-то грохотало и сыпалось, а что делает Ветка, мы даже не видели – она была скрыта дверной нишей. Кажется, сто лет прошло! И наконец она выскочила на солнце, замахала ключом:

– Го-то-во!

– Беги в милицию! – крикнул Виталька.

– А вы?!

– Мы продержимся! К нам они не доберутся!

Я не знаю, что там думала Ветка и какие переживания отражались у нее на лице – с высоты не разглядишь. Но она без лишних слов рванула с места и помчалась к монастырским воротам. До нас пулеметным стуком долетело щелканье ее подошв.

Внизу раздались гулкие удары. Это Эдик и Федя лупили по двери.

Мы легли на пол и заглянули в провал. После яркого солнца ничего нельзя было разглядеть в темной глубине. Но удары не смолкали, и слышались голоса:

– Открывайте! Гады! Хуже будет!

Я усмехнулся. Страх ушел, и я был уверен, что хуже не будет. Что они сделают? Сюда не доберутся, потому что мы поломали перекрытия. А если бы и добрались, разве посмели бы нас тронуть? Им тогда еще больше достанется! А сбежать им некуда: такую дверь только из пушки можно разбить. Виталька здорово все рассчитал!

Я весело поглядел на него. Виталька улыбался. Его веснушки на переносице сияли, как начищенная медь. Правда, на той же переносице была ссадина, на щеках сажа, а на рубашке – дыры, сквозь которые проглядывало поцарапанное пузо.

– Хорош! – сказал я.

– Ты тоже ничего, – радостно сообщил он. – Тетя Валя нам даст!

Я сел на краю провала, бесстрашно опустил в него ноги и засвистел песенку мальчика Дэви из фильма «Последний дюйм»:

         В далекой северной стране,

         Где долгий зимний день,

         В холодной плещется волне

         Ма-

         лень-

         кий

         тю-

         лень!

– Свистите? – громко донеслось снизу.