– Да? – сдержанно сказала мама и внимательно посмотрела на меня.
– Да. Насколько я помню, в прошлом учебном году он был ударником. Боюсь, что в этом году он им не будет.
– Но ведь год только начался, – заметила мама.
– Плохо он у него начался! – не выдержала Вера Северьяновна. – До чего додумались с Городецким! По воздуху летают!
– Так ведь дети же… – осторожно сказала мама.
– Вот именно, что дети! Пусть сперва окончат школу, а потом летают. Мы и на земле-то с ними едва справляемся, а что будет, если все дети по воздуху носиться станут?
– Все не станут, – вмешался я. – Не у каждого же есть ковер-самолет…
Вера Северьяновна глянула на меня так, будто лишь сейчас заметила.
– Выйди, Лапников, в коридор, – скучным голосом сказала она.
Вот так фокус! О моем ковре-самолете речь идет, а я – выйди! Я растерянно посмотрел на маму.
– Иди, Олег, – строго сказала мама.
Я шагнул в коридор, обиделся и встал у окна. Из-за двери доносились голоса: тихий – мамы и громкий – Веры Северьяновны. Но разобрать слова я не старался. Больно надо подслушивать!
Потом голоса умолкли, и мама вышла из кабинета.
– Пошли, – тихо сказала она.
И мы молча пошли рядом. По коридору, по лестнице, по школьному двору.
На улице мама положила мне руку на плечо и непонятно как-то сказала:
– Ну что, Олежка…
Я поднял глаза.
– Что?
Мама помолчала еще и серьезно спросила:
– Значит, никак вы не можете не летать?
– Не можем, конечно, – торопливо сказал я. – Ну как же, мама, не летать, если ковер-самолет…
Мама сказала:
– Ну и летайте.
И мы летали. И в этом теплом сентябре, и на будущий год, когда снова пришло лето, и еще через год…
Потом стали мы летать реже. Старше стали, и появились у нас другие интересные дела. Виталька в восьмом классе начал влюбляться каждый месяц и парил в небесах без всякого ковра-самолета. А я увлекся писанием стихов и все время ходил огорченный, потому что городская газета не хотела эти стихи печатать.
Ковер опять перекочевал в чулан, а в мезонине тетя Валя стала хранить сломанную мебель.
Мы кончили школу и незаметно стали взрослыми. Не все получилось так, как мы мечтали. Ветка стала не балериной, а детским врачом. Она очень хороший врач, живет в Ленинграде, и ее знают все ребятишки в районе. Ветерок добился, чего хотел: стал штурманом полярной авиации. У него есть сын Алешка, трехлетний карапуз. Здоровый, толстый и пока ничуть не похожий на Ветерка-мальчишку.
У меня врачи в приемной комиссии морского училища послушали сердце и посоветовали подумать о сухопутной профессии. Я стал писать книжки для детей и теперь, по правде говоря, очень рад, что выбрал такую работу.
Виталька, то есть Виталий Андреевич, живет в Подмосковье и работает учителем рисования. Ведет уроки, ходит с ребятами в походы, учит их рисовать радуги, закаты, месяц над озерами, рощи, синие реки – всю красоту земную. |