Умница Энид вышла в «гостиную», только когда до нее донесся мой голос. Эмерсон встретил ее с подозрительным радушием.

– Рад, что вы снова на ногах, мисс Маршалл! Если вас опять одолеет хворь, немедленно бегите к миссис Эмерсон за рвотным корнем. Завтра утром мы приступаем к раскопкам у подножия пирамиды. Скажите-ка...

Я поспешно перебила его:

– Лучше расскажи нам о своих сегодняшних успехах, Эмерсон. Ты обнаружил туннель?

– Всего лишь пару кирпичей, – ответил он недовольно. – Не сомневаюсь, что там был подземный переход, но грабители польстились даже на камни. Рыться дальше бессмысленно. Лучше я начну раскопки у подножия пирамиды. Одной бригадой землекопов будет командовать мисс Маршалл, другой...

На лице девушки проступил ужас. Я поспешила ей на выручку:

– Лучше пускай первые несколько дней мисс Маршалл поработает со мной, чтобы перенять наши методы. Я собираюсь изучать малую пирамиду. Чтобы узнать, сохранилось ли что-нибудь в ее погребальной камере, потребуется совсем немного времени. Если понадобится, мы наймем еще людей...

– Не знаю, Пибоди... – начал Эмерсон, но мое внимание привлек вовсе не он, а Рамсес.

Губы нашего сына были плотно сжаты, что само по себе весьма примечательно. Наше чадо либо говорит, либо собирается заговорить. Если же Рамсес помалкивает, жди беды. Надо поскорее потолковать с ним по душам! Судя по всему, Рамсес что-то знает о малой пирамиде. Возможно, копался там в прошлом году. Без разрешения, разумеется...

– Ладно, решено, – говорил между тем Эмерсон. – Тебе не кажется, что уже поздно, Пибоди?

– Вовсе нет, – отозвалась я рассеянно, все еще переживая из-за двуличия родного дитяти. – А куда дели мои покупки?

Эмерсон указал на неопрятную кучу в углу.

– Придется все это разобрать, – сказала я со вздохом. – Кое-что унесем в палатки. Но здесь не все, что я привезла...

Недостающее нашлось во дворе. Роскошный букет превратился в непривлекательные лохмотья.

– Ты даришь самой себе цветочки, Амелия? – ввернул Эмерсон.

– Нет, это подарок одного любезного джентльмена. – Не подумайте, будто я пыталась вызвать у него приступ ревности, просто любого мужа полезно держать в тонусе.

– Бехлер! – проворчал Эмерсон. – Ох уж эти французы!

– Он не француз, а швейцарец.

– Один черт!

– В любом случае цветы не от него. Честно говоря, я толком не знаю, от кого они. Букет вручил мне цветочник. Он был так хорош! Понюхай, Эмерсон, аромат еще сохранился.

Я игриво сунула розы ему под нос. Эмерсон вскрикнул, вытаращил глаза, ударил меня по руке и запрыгал на месте. Злополучный букет оказался на полу.

Мисс Маршалл на всякий случай отбежала в дальний угол. Зная Эмерсона, я не разделяла ее тревогу, но реакцию благоверного сочла чрезмерной, о чем не преминула ему сообщить.

– Человек хотел сделать мне приятное. Разве стоит устраивать из-за этого такое представление?

– Приятное?! – Эмерсон смотрел на меня с нескрываемым ужасом. Я увидела на его загорелой щеке полоску крови. – Не знал, что теперь принято прятать в букетах ос! – Он остервенело топтал многострадальный букет. – Когда мое лицо... вот тебе!.. почернеет... вот тебе!.. ты вспомнишь... вот тебе! что я отдал жизнь за тебя, Амелия!

Присказка «вот тебе!» была обращена, к счастью, всего лишь к поникшим цветам.