В лес было страшно заходить и зимой, и летом — так величественен, могуч и дик он был. А по ночам, он казался особо таинственным и злым, и пах, как зверь в засаде — мускусом, страхом и свежим острым запахом опасности.

Лукьяненко и компания, как она и предполагала, расположились внизу. Один из охранников хозяйничал на кухне: звенела посуда, посвистывал на плите чайник. Они явно осваивались, но говорили, по-прежнему, мало, обменивались одиночными репликами, короткими фразами — ну, точно киногерои. В общем, следили за имиджем и старались не выходить из образа.

Диана не могла не отметить определенного рода наигрыш в их поведении, но уже не иронизировала, внутренне, по этому поводу. Они исполняли роль «крутых парней», а, значит, были ими. Желания проверить — действительно ли они вжились в роль, у Дианы не возникало, а при виде Лукьяненко она испытывала теперь такие приступы омерзения, что даже страх не шел с ними ни в какое сравнение.

Она воспользовалась тем, что Марик прилип к телевизору, а Дашка вытащила из шкафа домик Барби, и занялась уборкой. А, на самом деле, подбором вещей, которые могли бы понадобиться ей ночью.

Бейсбольные биты — большая и маленькая, стояли в стенном шкафу, среди одежды и игрушек Марка. Маленькую, легкую, Диана оставила на месте, а большую перенесла в стенной шкаф спальни, поставив ее за дверцы. Среди игрушек на полу Диана нашла мощный, тонкий, как палочка, фонарик «Филипс» и упаковку батареек.

В Костиной тумбочке лежали две зажигалки и запечатанная пачка сигарет, швейцарский армейский нож с немыслимым количеством лезвий и приспособлений, несколько блокнотов, ручки и упаковка «Алко-Зельцера». В Динину черную ветровку перекочевала свежезаправленная «Зиппо», пачка сигарет, нож, фонарик и, после короткого раздумья, Дашкина скакалка.

Нож «Самурай» с длинным тонким лезвием, похожий на кинжал, Диана незаметно принесла с кухни еще днем и расположила на верхней части лутки дверей спальни, на небольшой полочке, образованной наличниками.

Балконная дверь из спальни на веранду открывалась легко, без скрипа — замки и петли было под бронзу или бронзовые, с хорошими подшипниками — не чета хлипким отечественным, и Диана мысленно поблагодарила бывшего хозяина дома, за его стремление жить «по — богатому».

Закрыв за собой двери спальни, Диана примерилась к бите — тяжелая палка со свистом вспарывала воздух и была грозным оружием даже в ее слабых руках. Если обмотать ее полотенцем — свиста не будет и удар будет не слышен. При этой мысли Диана сглотнула подступившую тошноту, и поставила биту обратно в шкаф.

В конце концов, она может и не убить его, а только ранить, оглушить, покалечить. Вон, какие они — крепкие. И, вообще, пока об этом лучше не задумываться. Если она оглушит часового, то можно будет забрать пистолет. Штуку для нее малопонятную, только в кино виденную. Она плохо понимала разницу между револьверами и пистолетами и один раз в жизни стреляла из мелкокалиберного ружья. Если к ней в руки и попадет пистолет, то толку от него будет мало. В кино так лихо передергивают затворы — это