Вскоре они прибыли к станции метро, возле которой располагался ТЦ, купили кофе, букет и корзину со сладостями и псевдофранцузским шампанским. Затем отправились в магазин, в котором Аркадий вознамерился выбрать перчатки для именинницы. Когда они добрались до него, зашли и окинули взглядом ассортимент, Яворский был несколько разочарован: выбор оказался не очень большим. Товарищей же шокировали цены.

— Я нули правильно посчитал? — склонившись к уху Аркаши, задал вопрос Вовчик.

— Их четыре, — сообщил ему Бараш. Этот не деликатничал, говорил громко, так что слышали и продавцы. — А перед ними еще цифра, а где-то и две.

— Разве могут перчатки стоить сто двадцать тысяч рублей? — вытаращил глаза Дорогин.

— Могут больше, — ответил ему Аркадий. — Это же штучный товар. По одной паре на каждый размер. И материалы какие, посмотри…

— Ты, конечно, извини меня, но на такой подарок я скидываться отказываюсь. Думал, тысячи за три купим, максимум за пять. Я столько не зарабатываю, чтобы на постороннего человека тридцать пять тысяч спускать.

— Я в деньгах не ограничен, — с ленцой проговорил Бараш. — Но лохом быть не люблю. Это чистый развод. Перчатки по цене норковой шубы? Да я вас умоляю…

— Я возьму оплату на себя, — успокоил приятелей Аркадий.

Затем выбрал замшевые перчатки серого цвета, удлиненные, с аккуратной вышивкой серебряной нитью. Их запаковали в коробку и положили в прозрачный пакет, который заполнили искусственными жемчужинами, лавандой и сушеными лепестками ириса. Связали его бархатным бантом.

— Красота, — оценил Вовчик.

— За сто кусков могли бы настоящие жемчужины добавить и живые цветы, — фыркнул Бараш.

Аркадий пропустил его замечание мимо ушей. Он видел, как тот умыкнул одну из коробок. Еще и ленточку прихватил. Потом купит кожгалантерею в обычном магазине, по три-пять тысяч, если не найдет за полторы, запакует в фирменное и преподнесет какой-нибудь даме под видом эксклюзива. А она, если никогда не носила вещей класса люкс, поверит в то, что ее перчатки, кошелек или ремень приобретены в бутике.

Яворский не сразу осознал, что эти мысли его радуют. Как все происходящее в целом. Он ведет себя скромно и благородно (подарок будет вручаться общий — цветы, корзина, коробка), но ощущает свое превосходство. Не над Вовчиком, ему он готов был проиграть по всем фронтам… Над Барашем! Пусть во враги Аркадий его записал по детской горячности, но неприятие, испытываемое к нему когда-то, никуда не делось. Илья Баршев по-прежнему не нравился Аркадию Яворскому…

И точка.

— Ребят, я немного волнуюсь, — признался Вовчик, усевшись на свое водительское место.

— Почему? — полюбопытствовал Бараш, плюхнувшись рядом.

— Ой, да ладно вам. Все мы были немного в Валюшу влюблены.

— Я нет.

— Врешь!

— Я был МНОГО в нее влюблен. И до сих пор считаю, что не встречал женщины красивее.

— Да, она была невероятно хороша собой…

— А сейчас? Ты как давно ее видел?

— Шесть лет назад на свадьбе Ксюши и Кольки.