— Нравится? — шепотом спросила сидевшая рядом жена.

Майор кивнул, не открывая глаз.

— Божественно, — ответил он.

— Ну вот, — прошептала супруга, — а ты не хотел идти.

Сзади зашикали, и она умолкла, снова обратив все свое внимание на сцену. Майор умиротворенно сложил руки на груди и придал лицу приличествующее случаю одухотворенное выражение. Впрочем, подумал он, следует признать, что «живая» опера отличается от видео— и аудиозаписей примерно так же, как живая женщина от «резиновой Зины». Воздух вокруг него буквально вибрировал от музыки. Эти вибрации пронизывали, казалось, каждую клеточку тела, вызывая приятное чувство подъема. «Надо бы, что ли, цветов купить, — подумал он, косясь в сторону жены, которая затаив дыхание слушала тенора. — Ты смотри, как ее разбирает.»

У жены майора Постышева была высокая, очень сложная прическа, точеный профиль и в высшей степени соблазнительная шея. Остальные части ее тела тоже выглядели очень аппетитно. Майор долго выбирал себе спутницу жизни, а потом еще дольше ее обхаживал, зато теперь, через восемь лет супружества, все еще не испытывал неловкости, выходя с ней на люди. Жена майора Постышева была красива, умна и в меру равнодушна к сексу, что избавляло майора от необходимости следить за ней и бояться супружеских измен. У нее был один недостаток: она безумно любила театр. Кто-то когда-то ей сказал, что культурный человек должен быть без ума от театра, и она по простоте душевной поверила в это, как и в то, что секс интересен исключительно мужчинам. В остальном она была умной женщиной, у нее был диплом о высшем образовании, и майор Постышев втайне гордился своим выбором.

Он покосился на часы, стараясь сделать это как можно незаметнее. До антракта оставалось каких-нибудь десять минут, а до назначенной на вечер встречи — почти час. «Успеваю, — подумал Постышев. — Успеваю в самый раз.»

Дождавшись антракта, он сводил жену в буфет, неторопливо прогулялся с ней по вестибюлю и наконец преподнес ей свой сюрприз.

— Зайка, — сказал он, галантно усаживая супругу на место, — тут такое дело...

Она выжидательно вскинула на него огромные серо-голубые глаза и придала лицу вопросительное выражение.

— Понимаешь, — извиняющимся тоном продолжал майор, — у меня назначена одна встреча, которую никак нельзя пропускать.

— С женщиной? — лукаво наклонив голову к левому плечу, спросила она.

— Увы, — улыбнувшись, развел руками майор, — с мужчиной. Причем далеко не с самым симпатичным.

— Твоя работа загонит меня в гроб, — со вздохом сказала она.

— Не расстраивайся, малыш, ? — снова косясь на часы, попросил майор. — Что поделаешь — служба. После спектакля я тебя обязательно встречу и отвезу домой.

— Эх ты, — сказала жена, — служака. Иди к своему несимпатичному мужчине, а я останусь смотреть на симпатичных.

Майор поцеловал ее в щеку и выбрался из зала за минуту до того, как в нем погас свет.

Он забрал из гардероба свой роскошный кожаный плащ с пелериной, набросил на плечи и торопливо вышел из театра. Его темно-серая «ауди» была припаркована за углом, и Постышев поспешил туда, на ходу нашаривая в кармане ключи и все время поглядывая на часы. Времени было в обрез — если он опоздает и жене придется добираться домой на такси, она обидится и будет дуться целую неделю. «Да, — вспомнил он, — не забыть бы купить цветы. Она так смешно радуется подаркам — как маленькая, ей-богу.»

Стремительная и обтекаемая, похожая на пулю «ауди» оторвалась от бровки тротуара, вклинилась в транспортный поток, круто подрезав старенький «москвич», и вскоре ее блестящая крыша окончательно затерялась среди сотен других, таких же гладких и блестящих крыш.