|
— Нет. Они не смогут тебе навредить, пока ты не посмотришь в зеркало. Глеб с трудом поборол искушение глянуть на свое отражение. — А если я — уже не я? Подойди к зеркалу, и, возможно, ты снова станешь собой. Но как узнать, где настоящий я? — Никак! — развел руками Ирт. — Мирра копирует тебя полностью. — И она думает, как я? — Да. И считает, что она — это ты. — Так не все ли мне равно, мирра я или нет? Ирт посмотрел на Глеба, словно на докучливого ребенка. — Если зеркало разобьется, мирра исчезнет. А ты останешься навсегда — там, в Зазеркалье… Ирт сходил на кухню, вернулся с большим полотенцем, подобрался к зеркалу сбоку, завесил его. Незримые мирры заворчали зло, застучали по стенам и потолку; покачнулся успокоившийся было светильник, моргнул, померк; скрипнула дверь, приоткрылась — и хлопнула с такой силой, что задребезжали оконные стекла. — Не обращай внимания, — сказал Ирт, заметив, как напрягся Глеб. — Теперь они нам ничего не сделают. — Ты уверен? — Конечно, — Ирт закрепил полотенце, связав его утлы веревкой. — Мы недостаточно долго отражались в этом зеркале, чтобы мирры могли получить над нами какую-то власть. — Но превратиться в меня они могли, — криво усмехнулся Глеб. Могли. Но тогда тем более не о чем беспокоиться — хуже тебе уже не будет. — Да уж… Убедившись, что зеркало надежно закрыто, Ирт успокоился: он словно не замечал скользящих на периферии зрения теней, не видел, как сами собой двигаются мелкие предметы, не обращал внимания на шумы и невнятное злое бормотание. Кажется, Ирт действительно считал, что ничего плохого с ними здесь не случится. Глеб в этом не был уверен. — Давай-ка отсюда выбираться, — сказал он. — Зачем? — удивился Ирт. — Ночь на дворе. Сейчас растопим печь, приготовим нашу рыбину, поедим, передохнем, а уж на рассвете двинемся дальше. — Какой тут отдых… — Да ты не дергайся. Мирры сейчас сами напутаны, мы от них зеркало спрятали, слышишь, как ругаются. — Ирт улыбнулся. И вновь Глебу в голосе Одноживущего раба послышались нотки то ли снисходительности, то ли превосходства… 7 От печи веяло сухим жаром; пахло горячей пылью и раскаленными кирпичами. Под стеклянным колпаком светильника трепыхался огонек, похожий на алую бабочку. — Хорошо! — с чувством сказал Ирт и откинулся на спинку стула. Они съели всю рыбину, хотя сперва Глеб не верил, что это возможно. На столе остались лишь рыбья голова, куча костей и плавников. — Ты, Богоборец, как знаешь, а я сегодня планирую выспаться… — Пока готовился ужин, Ирт перерыл весь дом и натаскал к печи груду старого тряпья. На кровати спать он отказался, сказал, что крепче будет спать на полу, что в матрасе могут водиться клопы и что Богоборцу это ложе подойдет больше, да и привычней оно ему будет. Глебу замечание про клопов не понравилось, но возражать он не стал — тем более что ночь он планировал провести бодрствуя. И не только из-за мирр, немного уже успокоившихся, но и потому, что попросту не хотел спать. |
