Зиматол согласился, что только Кикаха мог натравить талосов на них. Арсвуд ответил, что чогда тем больше причин избавиться от такой опасности.

Знматол осведомился, каким образом.

– Да уж не прячась здесь, – ответил Арсвуд.

– Тогда сам выйди и поищи его, – посоветовал Зиматол.

– И выйду, – ответил Арсвуд

Кикаха находил интересным то, что разговор был таким человеческим.

Колокольники могли быть порождением металлических комплексов, но они не походили на машины со сборочного конвейера. У них имелись все человеческие различия личностей.

Арсвуд пошел было к двери, но Зиматол позвал его обратно. Он заявил, что их долг требует, чтобы они не шли на ненужный риск. Их теперь осталось так мало, что смерть даже одного сильно уменьшит шансы на победу. Фактически, вместо того, чтобы нацеливаться сейчас на победу, они сражались за выживание. Кто бы мог подумать, что всего лишь леблаббий сумеет так изобретательно и безжалостно поубивать их? Да ведь Кикаха даже не был Господом – он был всего‑навсего человеком.

Зиматол сказал, что они должны подождать, пока не вернутся двое их вождей. С ними нельзя вступить в контакт, что‑то врепятствует попыткам наладить связь.

Кикаха мог бы рассказать им, почему их усилия бесполезны.

Структура пространственно‑временной связи этой вселенной создавала особую деформацию, предотвращавшую неискаженную передачу по радио или лазеру. Если бы, к примеру, аэролет попытался пролететь между планетой и Луной, то развалился бы в узкой зоне на полпути между двумя телами. Единственный способ путешествовать с одного на другое – только через врата.

Двое Колокольников нервно говорили о многом.

Погибло двадцать девять из первоначальных Колокольников. Двое находились здесь, двое – во вселенной Нимстоула, двое – у Ананы, двое у – Джудубры. Зиматол считал, что их следует призвать на помощь, или, еще лучше, чтобы Колокольники в этой вселенной покинули её и замуровали все врата. Имелось множество других вселенных.

Почему бы им не отрезать эту навек? Если Кикаха хочет её, пусть себе забирает. В то же время в безопасном месте они смогут сделать миллионы новых Колокольников. Через десять лет они будут готовы вместо Господов и выметут их отовсюду.

Но фон Турбат, которого они называли Траумграссом, отличался необыкновенным упрямством. Он откажется сдасться. С этим соглашались оба.

Для Кикахи стало очевидным, что Арсвуд, несмотря на свои настояния о необходимости покинуть центр и найти врага, на самом деле не хотел и фактически не собирался этого делать. Ему, однако, требовалось казаться самому себе храбрым.

Эти двое не казались нечеловеческими, холодными, строго логичными, предельно безэмоциональными существами, описанными ему Ананой.

Если удалить из их разговора определенные элементы, то они могли показаться просто двумя болтающими солдатами любой страны или вселенной.

Какой‑то миг он гадал, нельзя ли убедить их образумиться, не смогут ли они удовольствоваться занятием места в этом мире, как и другие разумные существа.

Чувство это быстро прошло. Колокольники предпочитали захватывать человеческих существ, они не останутся замкнутыми в своих металлических колоколах: слишком искушающими были восторги и преимущества плоти. Нет, они не удовлетворятся пребыванием в колоколе, они будут продолжать чистить человеческие мозги и вселяться в обездоленные сомы.

Войну надо будет продолжать до конца, пока не погибнут все Колокольники или Кикаха.

В данный .момент он чувствовал себя так, словно весь мир был бременем, возложенным на него одного.

Если они убьют его, то смогут двинуться, как им и хо телось, вперед, потому что лишь немногие знают, кто они и каковы их цели, а эти немногие тоже погибнут. Это был, как он хвалился, его мир, и он был самым везучим человеком в двух мирах, потому что он являлся единственным из землян, сумевшим перебраться через стену между двумя мирами.