После работы в торговом флоте я обосновался в округе Киндл, где такие понятия, как честь и благородство, в ходу никогда не были. Здешняя обстановка мне показалась в высшей степени демократичной и удобной. Но с уходом отца меня начали мучить угрызения совести. Зачем я отверг все эти ценности, какие он почитал? Нет, нет, не подумайте плохого. Я старался быть порядочным, достойным человеком, просто редко проявлял храбрость. Вот почему сейчас Стэн произвел на меня такое впечатление. Как и мой отец, он был личностью бескомпромиссной, настоящим ригористом. Между Богом и дьяволом они оба видели широкую зияющую пропасть. В детстве Стэн некоторое время учился в духовном училище — родители хотели, чтобы он стал священником греческой православной церкви, — и это всегда ощущалось. Для него, так же как и для моего отца, закон и Бог всегда стояли рядом. Но в отличие от моего отца, у Стэна была воля бороться за свои идеалы. В последние годы я начал осознавать, что какая-то часть моей души всегда воспринимала Стэна, как некий идеал. Именно таким мог стать и я, если бы пошел по стопам отца.

И я понял окончательно, что, если отвернусь от Робби Фивора, мне не будет покоя. Вспомнилась «неизбранная дорога» Фроста, и я последовал примеру поэта, двинувшись за Робби и Сеннеттом по незнакомой дороге.

Оно было построено в эпоху стиля деко, поэтому кабины лифтов, вентиляционные короба и большую часть вестибюля украшали изысканные медные решетки с орнаментом в виде листьев, за которыми скромно прикрывали наготу похожие на бездомных бродяг наяды. Центральный крытый портик на уровне седьмого этажа венчал великолепный купол из витражного стекла, созданный самим Луисом Тиффали. Разумеется, все это привлекало сюда многочисленных туристов, они порой загораживали путь спешащим на работу обитателям здания. Большей частью это были адвокаты, потому что три четверти помещения всегда арендовали юридические офисы. Это было связано с выгодным расположением «Лесюэр»: в центре треугольника, в одной из вершин которого находился Федерал-сквер, в другой — уголовный суд штата, а в третьей — сооружение, похожее на бункер, где размещались управление юстиции округа Киндл и его Главный суд.

В конце ноября некий адвокат Джеймс Макманис арендовал на восьмом этаже здания «Лесюэр» (здесь арендная плата сравнительно невысокая) офисные помещения. На вид ему было где-то под пятьдесят: со стартом в частной практике он припозднился. Многие годы — так Макманис объяснял разным адвокатам, работающим по соседству, к которым ходил представляться, — он занимал пост заместителя главного консультанта страховой компании «Морланд» в региональном отделении в Атланте. Занимался исками, связанными с причинением личного ущерба. Макманис рассказывал запутанную историю, что уйти с работы пришлось по семейным обстоятельствам (жене необходимо было ухаживать за престарелой матерью, жившей здесь), говорил, будто главный консультант компании «Морланд» его поддержал, предложив обеспечивать в округе Киндл защиту по искам, предъявляемым компании по поводу причинения личного ущерба. Слушая «легенду» Макманиса, нельзя было избавиться от впечатления ее недостоверности. Не исключено, что в компании «Морланд» его просто сочли «отработанным материалом» и безжалостно сократили, тем более что сейчас в экономике Америки наметился спад.

Штат Джиму Макманису удалось набрать быстро. Каждые несколько дней в офисе появлялся новый сотрудник: секретарша, дознаватель, регистратор, — то есть средний юридический персонал.