— Но ты действительно можешь?

— Да. Закажи два билета на ближайший рейс.

— Четыре, — сказал Дрю.

Эрика удивленно посмотрела на него.

Арлен, молча слушавшая весь разговор, шагнула вперед.

— Я согласна с Дрю. Четыре билета. Мы с вами.

— Но не вы…

— Не должны? Это ты хотела сказать?

— Это не ваша проблема. — Эрика расстроенно махнула рукой. — Звучит грубо. Я не это имела в виду. Но это не ваш отец.

— Верно, — сказал Дрю. — Мы не обязаны. И все равно мы с вами.

— Вы даже не знаете меня.

— Мы узнаем.

Йозеф Бернштейн один сидел в темной гостиной, в доме, превращенном в тюрьму. Он пытался расслабиться перед следующим напряженным днем. Несколько минут тишины.

Мне семьдесят лет, думал он. Другие старики… мои товарищи — спят наверху. Такие же старики — мои враги — наши пленники. Завтра, после более сорока лет ожидания, я исполню клятву, которую дал в юности. Отомщу за свою семью. Сделаю с этими чудовищами то же, что он и сделали со мной.

Арлен и Дрю признались, что чувствуют себя так же. А Эрика была полна сил. Мысли об отце заставляли ее действовать незамедлительно, сразу, как только они прошли иммиграционные службы и таможню. Она нашла киоск проката машин и через двадцать минут везла группу от аэропорта по шоссе 401.

Движение было интенсивным. Большинство водителей игнорировало ограничение скорости до ста километров в час. Но Эрика, несмотря на ее нетерпение, не хотела трудностей с полицией и придерживалась разрешенного максимума. Она включила кондиционер в салоне машины и смотрела вперед, не замечая расстилающихся по бокам дороги фермерских полей.

— Через пятнадцать минут Сол заметил номер въезда и показал на него:

— Здесь, сворачивай здесь.

Эрика вела машину по сельской дороге. Они проехали еще пять километров, и Сол велел ей снова повернуть налево. Леса на залитых солнцем холмах контрастировали с полями пшеницы и пастбищами.

— Должно быть, мы уже близко, — сказал Сол. Он указал на уходящую вправо гравиевую дорогу, которая вела вверх через лес к склону холма и особняку на утесе.

— Думаю, что здесь. Местность точь-в-точь, как описывал Сосулька. Здесь должно быть… Видишь, силуэт гончей на почтовом ящике у дороги.

— Многие люди раскрашивают свои почтовые ящики, — сказал Дрю. — И часто изображают на них собак.

— Сосулька говорил, за особняком — металлический мост. Минутой позже Эрика переехала через такой мост.

— Я убедилась. Не будем терять времени. — Она развернулась, снова пересекла мост и остановила машину, съехав с дороги. — Рядом с рекой брошенная машина не привлечет внимания. Похоже, что кто-то остановился порыбачить.

— Я жалею, что мы не взяли с собой оружие, — проговорил Сол.

— Через таможню в аэропорту? Мы бы все еще были в Риме. — В тюрьме, — сказал Дрю.

— Просто жаль. Я буду чувствовать себя раздетым, когда мы доберемся до этого особняка.

— Как знать. Может, оно и ни к чему, — возразила Арлен. — Хэлловэй может оказаться простым бизнесменом и ничего больше.

— Не забывай о его связи с Сосулькой и Сетом. Будет лучше, если мы приготовимся к трудностям.

Они вышли из машины. С противоположной стороны дороги лес скрывал от них особняк.

Он переключился на настоящее и продолжал пробираться выше через лес.