Сет повернулся к Сосульке и изобразил зевок:

— Я спрашиваю его о кардинале, а он рассказывает мне историю своей жизни.

— Вы не даете мне объяснить! — сказал Медичи.

— Я дам, если ты что-нибудь скажешь!

— Клиенты не говорят мне о своих планах, но я держу уши близко к земле, — заторопился Медичи.

— Теперь он заговорил образами, — сказал Сет Сосульке.

— Я должен знать все, если хочу удержаться на плаву, не так ли?

— У него проблемы со вступлением, — снова обратился к Сосульке Сет.

— Но я не слышал никаких слухов, даже шепота, о террористах, которые взяли кардинала. Поверьте, я бы услышал, — Медичи пошевелился, и петля еще туже стянула горло. — Кто бы ни взял кардинала, это не радикалы, это не…

— Террористы. Шваль, — сказал Сет. — У твоих клиентов нет стиля. Они неразборчивы и грубы. Бомбы в автобусах, — Сет с отвращением поджал губы. — Расчлененные дети.

На какое-то мгновение Сосулька задумался, нет ли в характере Сета чего-то, что он пропустил. Но потом понял, что неприятие Сета было эстетического характера, а не морального. Если бы Сету по плану для убийства какой-нибудь важной персоны, чтобы отвлечь внимание, требовалось бы убить детей и ему достаточно заплатили, он сделал бы эго.

А я, подумал Сосулька, и он твердо в это верил, никогда не согласился бы на убийство детей. Ни при каких обстоятельствах. Никогда.

— Террористы могут атаковать церковь, они считают, что этот институт коррумпирован, они могли бы похитить кардинала, чья позиция расходится с их собственной. Они ведь уже однажды напали на Папу, ведь так? Но я вам говорю, я не слышал ни о ком, кому был бы нужен кардинал. Я уверен, вы не там ищете.

— В таком случае, — сказал Сет и развел руки в стороны, — скажи нам, как профессионал профессионалу, — Сет явно издевался, — где, по твоему мнению, мы должны искать?

— А вы думали о самой церкви? — спросил Медичи. — Кто-нибудь внутри церкви?

Сет повернулся к своему партнеру.

— Возможно, — пожал плечами Сосулька.

— Я не уверен, — сказал Сет.

— В том, что кардинал может быть жертвой церкви?

— В том, что этот хищник говорит правду.

— Это правда! — настаивал Медичи.

— Скоро мы это выясним, — Сет повернулся к Сосульке. — Сделаем теперь по-твоему.

— Благодарю за запоздалое доверие.

— Важно использовать каждый метод. Сила сама по себе может заставить врать. Инъекции могут повлечь за собой запрограммированные ответы. Но оба метода дополняют друг друга.

— Тогда я попробую амитал натрия. Отойди в сторонку. Ты сказал, теперь моя очередь.

Теперь настал черед Сосульки занять место перед пленником. Держа в руках почти пустой шприц, он задал ключевой вопрос, который привел его из Австралии в Канаду и, наконец, в Италию.

— Тебе говорит о чем-нибудь выражение “Ночь и Туман”? Медичи отвечал медленно, его язык, казалось, прилип к небу.

— Да… связано с войной.

— Правильно. Вторая мировая война. Нацисты использовали “Ночь и Туман” как тактику террора. Любой человек, нелояльный к Третьему Рейху, рисковал исчезнуть без следа, раствориться в ночи и тумане, — Сосулька говорил медленно и отчетливо, чтобы каждое слово дошло до Медичи. — “Ночь и Туман” вернулись? Ты слышал какие-нибудь слухи о том, что они снова действуют? Медичи покачал головой:

— Нет.