— Постарайся вспомнить. Обращались ли к тебе террористы или группа, выдающая себя за террористов? Кто-нибудь спрашивал информацию о Павелике? Нанимали ли тебя для установки наблюдения за кардиналом?

— Нет, не нанимали, — прошептал Медичи. — Никто не спрашивал о нем.

— Кто, ты думаешь, похитил кардинала?

— Не знаю.

— Почему его похитили?

— Не знаю.

— Может, кто-нибудь из церкви отвечает за его исчезновение?

— Не знаю.

Сет шагнул вперед:

— Последний ответ интересен. Он не знает, могли это сделать кто-нибудь из церкви.

Сосулька понимал, о чем говорит Сет. Сорок минут назад Медичи настаивал на том, чтобы они обратили внимание на церковь.

— Раньше он цеплялся за любую возможность, лишь бы отвлечь нас. Он ничего не знает.

— Но, я подумал, его предположение следует проверить.

— Церковь? Почему бы и нет? Мы должны проверить все варианты. Вполне возможно, кому-то из церкви стало известно то, что знал кардинал, и этот человек передал информацию “Ночи и Туману”.

— Или кто-то в самой церкви и есть “Ночь и Туман”.

— Павелик, — Сосульку переполняла ненависть. — Сорок лет этот подонок держал на крючке наших отцов. Его записи. Один Бог знает, сколько денег он требовал в обмен на молчание об этих документах. Павелик — единственный человек вне группы, который знал, что связывает наших отцов. “Ночь и Туман” не смогли бы организовать террор против наших отцов, не зная, что было в папках кардинала.

— Логично, — сказал Сет, — но совсем не обязательно, что это так. Возможно, есть другое объяснение, которое мы упустили из виду.

— Например?

— В этом вся проблема. Мы знаем слишком мало, — сказал Сет, — но и этот тоже. Предлагаю присмотреться к частной жизни кардинала.

— “Частной”? — Сосулька рассмеялся. — Я не знал, что кардиналам позволено иметь “частную” жизнь, — он заколебался. — А как с… — он показал на Медичи.

— Его, конечно, надо убрать. Для нас он бесполезен, даже опасен. Еще одной инъекции будет достаточно. Безболезненно, — Сет пожал плечами, — возможно, даже приятно.

— Но все равно остаются мужчина и женщина, которые стояли в аллее, когда мы брали его. Ты ведь их тоже заметил. Они прятались там не случайно. У них был тот же интерес, что и у нас. Медичи.

— Если мы встретим их еще раз, убьем, — по блеску в глазах Сета можно было предположить, что и это он находит приятным.

На заднем сиденье заворочалась и проснулась Эрика. Она посмотрела на долину впереди и зажмурилась от яркого утреннего солнца. Небо было бирюзовое, поля фермеров — изумрудные. Зевая, Эрика взглянула на часы.

— Ты за рулем с заката. Наверное, измучился. Давай я подменю.

— Справлюсь. Осталось всего пятнадцать километров.

— Пятнадцать километров? Тогда почему мы остановились?

— Мы чуть не загорелись. — Эрика принюхалась.

— Теперь чувствую. Бензин.

— Думаю, это карбюратор, — Сол открыл дверь, вышел из машины и поднял капот.

Двигатель покрылся жидкой пленкой. Валил пар. Эрика подошла сзади и посмотрела на двигатель.

— Дай-ка твой складной нож, — сказала она.

Открыв лезвие, она подкрутила регулировочный винт карбюратора.