Так вот, магией я управлять почти не мог, но тот минимум, что во мне теплился, распределять по телу научился. По крайней мере, мне так казалось. Когда во время утренней пробежки (дед меня за это порицал – не царское… то есть не либалзонское это дело) я распускал по мышцам все, что во мне было, то мог пробежать вдвое больше, чем обычно. Поэтому сегодня моей тактикой боя с Настиром было выматывание противника – благо тот не очень-то любил занятия. Если честно – надоело получать синяки от деревянного меча раба.

Наблюдать за нашим поединком выстроились воины охраны, дед еще не разогнал их на работы. Ну как работы… Наблюдение за двумя десятками рабов и охрана детей, обучающихся в имении. К последнему дед относился трепетно и по какой-то только ему ведомой причине очень ограждал детей от общества рабов. Я понимаю, что это потенциальная опасность, но… тут, кроме Настира, бояться было некого. Дед принципиально не брал крепких рабов – специфика учреждения.

Изначально, помню, Настир бился со мной расслабленно, с легкостью отбивая мои удары. Именно его уровень владения клинком стал той планкой, которую я пытался преодолеть. Бывший воин, попавший в рабство прямо из армии. За что именно, он не говорил. Настир не понаслышке знал, что такое клинок. Знал, что такое копье. Он, несмотря на возраст за сорок и не очень хорошее физическое состояние, «делал» меня на любом оружии. Дед, понятно, требовал от нас именно мечного боя. К таким, как я, другое оружие не попадает. Но у меня пытливый разум, и, когда дед уезжал, мы пробовали и другие виды. В частности, копье. Настир использовал обе его стороны и постоянно ронял меня на землю.

«Шш-ша!..» – Меч раба пролетел в пяти сантиметрах от груди.

Настир раскрыл свой правый бок, но я не спешил – если ринуться сразу, раб очень изящно разворачивался и сбивал меня с ног. Чуть запоздать, чтобы он выровнял инерцию тела, и – попытка нападения. Раб ловко отпрыгнул. В последние полгода одно то, что он остерегается моей палки – уже достижение. Я делаю ложный выпад, раб отбивает мой «меч» и пытается с нижнего маха «распластать» мне грудь. Сейчас! Только латы скину! «Латы» у Настира были деревянными, укрепленными магией, у меня же – кольчуга. Но не просто кольчуга, а тяжелая кольчуга. Такая, чтобы я вымотался.

«Шш, шш», – переступь раба приближается ко мне.

Через пятнадцать минут с него лился пот градом. Пока один-ноль в его пользу. Я же хоть и устал, но сносно держал деревянную имитацию клинка. Раз – и Настир пытается нанести колющий снизу. Неизвестный мне прием, но я, отпрыгнув, ухожу и, тут же сбив подошвой меч врага, приставляю свой к его горлу. А-а-а! В кои-то веки счет равен! Блин! Ну честно: я сильнее его! Несправедливо, что он постоянно вот так просто уходит от моего «оружия».

– Настир! Ты должен мне две руки стирки! – тут же раздался голос из толпы воинов.

Ставки на мой проигрыш или выигрыш делались регулярно, и я был не против этого – пусть развлекаются, заодно еще один стимул биться лучше.

– Либалзон Элидар, пока ваш недоучитель отплевывается – может, со мной? – спросил Руп, один из стражников.

В отличие от других, Руп занимался с клинком постоянно и был всегда за любой бой, просто ради боя.