— Не бойтесь! Это злой дух Унктехи сражается с посланником Хозяина Жизни за обладание телом шамана! Скоро добрый дух одержит победу, и тогда мы откроем вигвам, и мы услышим вещие слова самого Уаканотоки!

Черт возьми, еще бы!

Я отлично знал, что Полосатый Гром скажет в точности то, что ему велел говорить сэр Уилмот! Но эти-то глупые индейцы будут считать, что с ними говорит сам Великий Дух!

Между тем суматоха в вигваме стихла, клубы дыма опали, и сэр Уилмот провозгласил:

— Твои дети смиренно ждут Твоих слов, о Уаканотока!

Сказав это, он распахнул полог, и пусть меня всю жизнь называют голландцем, пап, если в том белом вигваме было хоть что-то кроме громадного полосатого дикого скунса!

Задрав хвост трубой, скунс неторопливо вышел из вигвама, а бедные индейцы все разом издали дружный вопль ужаса и попадали на землю со своих бизоньих шкур, а потом вскочили на ноги и тут же всем миром пустились наутек — и сиуксы, и арикары, и кроу, и соксы, — завывая на бегу:

— Унктехи победил! Он превратил Полосатого Грома в злое вонючее чудовище! Унктехи одолел Уаканатоку!

Они даже не потрудились открыть ворота. Сиуксы одним духом перепрыгивали через частокол, а кроу — так те просто промчались через него насквозь и ничего не заметили. Я успел углядеть, что старый Клейменый Конь плечом к плечу с Пестрым Дятлом уверенно держится во главе удирающих, и понял, что Великая конфедерация западных индейцев провалилась ко всем чертям! Следом за воинами устремились вопящие женщины с рыдающими детишками, и через каких-то пятнадцать секунд единственным индейцем поблизости от меня остался Толстый Медведь.

Сэр Уилмот стоял, окаменев на месте, и только бешено вращал выпученными глазами, но Андре быстро обежал белый вигвам кругом и заорал с той стороны:

— Кто-то располосовал сзади все шкуры! — выл он. — Здесь, позади, валяется на земле Полосатый Гром, а на башке у него шишка размером с хорошее яйцо! Пока клубился дым, кто-то забрался внутрь вигвама, оглушил шамана, выволок его наружу и подсунул вместо него скунса!

— Да! — наконец очнулся сэр Уилмот. — Да! Да! Да! Конечно! Один и тот же ублюдок уволок нашего шамана и запустил в вигвам ту вонючую тварь! — Изо рта сэра Уилмота во все стороны летели брызги слюны. — И ты ответишь мне за это, грязный янки!

— Кого это ты тут посмел назвать янки?! — яростно взревел я, выхватывая нож.

— Помните о перемирии! — закатив глаза, умоляюще заверещал Толстый Медведь.

Ну что ж. Я-то вспомнил и остановился сразу. Но сэр Уилмот уже пришел в такое возбуждение, что не помнил совсем ничего. По-моему, так у него просто раз и навсегда протек чердак. Он сделал выпад шпагой, но я легко перерубил эту хворостинку ножом и схватил беснующегося сэра за руку. Думаю, как раз тогда он и вывихнул себе локоть. Продолжая дико вопить, безумец попытался дотянуться здоровой рукой до своего пистолета, вот почему мне пришлось как следует врезать ему по физиономии. Скорее всего, именно тогда он и лишился семи зубов, об утрате которых сэр теперь так горько сожалеет. Но поскольку сэр Уилмот продолжал бесноваться, пришлось отобрать у него пистолет, а его самого выбросить за частокол. Мне все же кажется, что череп он себе проломил уже потом, приземлившись по ту сторону частокола головой прямо на какой-то старый пень.

Тем временем Андре со своим приятелем принялись тыкать в меня своими смехотворными коротенькими ножиками, отчего мне пришлось взять обоих за шиворот и легонько постучать головами друг об друга. Но честное слово, как только парни немного расслабились, я сразу перестал! Не знаю уж, чего они теперь жалуются, ведь я не сделал им ровным счетом ничего плохого.