Джейн робко вошла в кабинет психолога. Соня подняла глаза - на лице дежурное выражение доброты, сочувствия, участия, готовности выслушать… Джейн могла бы всерьез принять это выражение, если бы не знала, что это - долг психолога, если бы сама не принимала такого вида каждый раз, сидя в Социале. Ей отчего-то стало неприятно.

Милашечка, отметила она, глядя на Соню. Копна вьющихся каштановых волос, глаза большие, темные. Круглое, но не полное лицо, очаровательные ямочки, белозубая улыбка. Москвичка приподнялась ей навстречу.

- Здравствуйте… а я вас знаю. Вы - Джейн Уилсон, ликеида, верно?

Соня говорила по-русски так, как говорят москвичи - в уме переводя с московского. И выговор у нее был чисто московский - она грассировала, пришепетывала и вместо "о" где только можно употребляла "а".

- Да, - сказала Джейн сдавленным голосом. Разозлилась на себя. Как раз для ликеиды нет ничего особенного или стыдного в том, чтобы пойти к психологу. Наоборот, они привыкли пользоваться психологической помощью.

Вот только последние полтора, даже два года она совсем отошла от прежней жизни. Недавно только отдала Вику в садик, начала работать - Элина подыскала ей место, не-ликейское, но неплохое, по специальности. Наверное, ей все-таки стыдно по другой причине.

Соня указала ей на кресло.

- Садитесь, Джейн… Я слышала о вас от Элины. Она коротко так рассказала. Может быть, вам по-английски удобнее? - перешла она на язык Джейн. Пожалуй, по-английски Соня говорила даже чище, чем по-русски. Вероятно, в подготовке московских ликеидов не обращали внимания на чистоту русского языка - ведь это практически диалект московского.

- Мне все равно, можно по-русски.

- Я думала, что вы придете к нам, - проникновенно произнесла Соня, - У вас наверняка есть проблемы, верно?

На миг Джейн показалось - или просто очень захотелось поверить - что Соня действительно поможет ей. Что с этого дня начнется иная, прежняя, чистая и светлая жизнь ликеиды… и с Викки тогда, может быть, что-то прояснится, мелькнула мысль.

- Понимаете, - сбивчиво заговорила она, - Я родила ребенка. Во время Миссии. Одна, без мужа… мой мужчина - он был… в общем, несвободен, и сейчас он женат. Но я не смогла сделать аборт, вы понимаете? И самое ужасное - то, что по профессии я генетический консультант, то есть это была моя работа, делать так, чтобы нежеланные дети не рождались. А вот моя дочь, она родилась, хотя я не должна была, даже не имела права…

- Простите, Джейн, я вас перебью, - вступила психолог, - но так нельзя говорить! Что значит - вы не имели права родить ребенка? Что может быть выше и прекраснее желания стать матерью?

- Да, вы правы… - упавшим голосом сказала Джейн, - Но я почувствовала себя… ну кем-то вроде дезертира. Ведь мне пришлось отказаться от Миссии!

- Вы могли родить ребенка и продолжить миссию.

- Но я не могла бы дальше уговаривать людей сделать аборт, когда сама оказалась неспособной на это!

Соня задумалась.

- Видите ли, Джейн… может быть, мы с вами, поскольку русский язык это позволяет, перейдем на "ты"?

- Да, пожалуйста.

- Видишь ли, Джейн, все несколько сложнее. Все дело в изменении твоего сознания. Ты сочла себя слабой, неспособной сделать аборт. Здесь дело не в слабости, наоборот - ты ликеида, сильный человек, и ты можешь поступить так, как считаешь нужным. И остаться ликеидой. Но ты сама себя осудила… Ты могла бы и дальше убеждать людей - ведь это просто люди, они не-ликеиды, они не вытянули бы жизни с неудобно родившимся ребенком. А ты можешь вытянуть…

- Все это так, - ответила Джейн, - Но я… мне было противно и не хотелось убеждать людей делать аборты. Я перестала верить в необходимость абортов.