И все равно. Надька для них - своя. Они ее понимают. А Джейн… И дело не в русском языке, уж с языком-то у нее давно никаких проблем нет. Просто - она другая.

Ветер сразу подхватил их, заставил задержать дыхание, швырнул в лицо холодную горсть дождя. Надька быстро раскрыла зонт. Джейн, разумеется, не запаслась - с утра погода обещала быть хорошей.

- До машины провожу, а ты меня в "Ритм" подбросишь? - попросила Надька, подвигая зонт так, чтобы он закрывал и Джейн.

- Конечно подвезу.

- Своему вчера залепила, - поделилась Надька. Джейн не поняла сначала, о муже она говорит или о сыне, - Опять подрался в школе. Вообще учится ужас как. Тебе хорошо, у тебя девочка. Я уже говорила Вовке, его надо один раз хорошо выдрать. Но Вовка же разве будет… Это же не мужик, это тряпка самая натуральная.

Джейн не знала что ответить на это. Она что-то хмыкнула неопределенно.

- Ну как ты думаешь, не тряпка? Как выходные - так на диван и бутылочку, точно младенец, в зубы, и сосет, и сосет… Говно такое. Сказала, еще раз увижу пьяным - разведусь. Заколебал уже не знаю как.

- Может быть, и правда лучше развестись, - согласилась Джейн. Ее маленький розово-черный "Колобок" мигнул фарами в ответ на нажатие кнопки. Женщины сели в машину.

- Вот ты правильно сделала, что развелась, - сказала Надька, - Живешь одна, и горя мало. Точно?

- Да, - сказала Джейн, глядя на дорогу. Она осторожно вывела машину со стоянки, поехала по широкой улице.

Ее короткий опыт замужества и впрямь оказался неудачным. Глеб произвел на нее необычное впечатление - врач, блистательный хирург, яркая личность… И он был похож на Алексея. Нет, не ликеид, конечно, культура не та, но все равно Глеб отличался от обычных, окружающих Джейн мужчин, его невозможно было представить валяющимся пьяным под забором, он хоть чем-то интересовался, что-то читал. Даже ВН смотрел не бездумно, рассуждал о политике, об истории. И главное - похож на Алексея. У Джейн даже сердце поехало куда-то вниз, едва она увидела Глеба - то же узкое, сухое лицо, коротко стриженные волосы, серые глаза. Правда, потом она поняла - ухудшенное издание Алексея. Форма лица похожа, но скулы выдаются больше. Глаза похожи, но не так выразительны. Нос побольше, и на кончике кожа пористая. Волосы потемнее и пореже, залысины над лбом довольно большие. О фигуре, о мышцах лучше помолчать - обычный вариант дряблого мужчины с растущим брюшком. Но все равно, пусть так, пусть такое жалкое подобие… Но все-таки похож. И Вика была еще маленькая, два года, она и не поймет, что это не ее папа. А ведь какой-то папа все равно нужен. Глеб, в общем-то, любил детей. Это сейчас он забыл о Викином существовании.

Два года они как-то протянули…

Джейн даже и не подозревала в себе таких запасов терпимости. И терпения. Она предполагала сложности в браке. Настоящей любви не было, по крайней мере, с ее стороны. Разные культуры, разное воспитание, разная национальность, в конце концов. Скорее всего, Глебу она нужна как престижная вывеска - жена-ликеида, красавица, умница. Не мог же Глеб жениться на какой-нибудь из дур-медсестер, которые за ним бегали. Но ведь и после брака медсестры никуда не делись…

Джейн предполагала недоразумения из-за разных взглядов на жизнь, на порядок в доме, на воспитание ребенка, из-за вмешательств семьи Глеба, свекрови… и все это было. Даже очень было. Но она не представляла, что сможет терпеть измены.