— Давай и этой темы тоже не касаться, — ответила Ольга. — Это все было несерьезно, все не то, только теперь я начну по-настоящему работать.

— Хочешь писать? — спросил Всеволожский.

— Да, — твердо ответила Ольга. — Это самое мое большое желание.

Позднее, когда с того памятного дня прошло много лет, Ольга не раз думала: «Как бы там ни было, а почти все мои желания сбывались, почти все а это уже немало…»

Она не лгала, не кривила душой, ей до смерти хотелось сочинять, печататься. Какое счастье видеть свое имя, свою фамилию напечатанными типографским способом, чтобы все могли читать то, что родилось в глубинах твоего мозга! Какое счастье быть журналистом, писателем, даже репортером, даже просто служить в какой-нибудь редакции!

Когда-то, еще учась в школе, она писала сочинение на вольную тему. Тему она придумала сама: «Мои желания».

«У меня много разнообразных желаний, хочу, чтобы они все исполнились», — написала она. Да, так оно и было в действительности.

Она мечтала об исполнении своих желаний. Всех, до единого, от самого незначительного до самого главного. Причем если желание осуществлялось, она мгновенно охладевала к нему. Бывало и так, что желание не исполнялось, и она вое равно охладевала к нему, потому что на смену пришло новое, самое в этот момент необходимое, самое важное…

Теперь ею владело желание самое страстное, самое-самое: быть писателем или журналистом. Только это, и ничто другое!

Как-то к ней пришла мать, уже не работающая в школе, поскольку тяжело болела. Была худая и изможденная, в чем только душа держится. Время от времени мать поглядывала на Ольгу, качала головой.

— Никак не пойму тебя, девочка. Такая молодая, и на́ тебе, ушла с работы. Как же так можно?

— Не забывай, что у меня муж, — ответила Ольга.

— Ну и что? — Мать пожала острыми плечами. — Ну и что с того? Женщина должна работать — это первое, самое главное правило жизни. Или воспитывать детей, это крайне важное дело, или работать, как же иначе? Ты молодая, здоровая, без каких-либо забот и сидишь дома, ничего не делаешь!

— А вот и неправда, — воскликнула Ольга. — Я готовлюсь к большой работе, самой для меня значительной…

Мать молча, изумленно глядела на нее, а Ольга, выждав паузу, чтобы то, что она скажет, звучало как можно более весомо, призналась:

— Хочу быть писателем…

Она полагала, мать удивится, начнет расспрашивать ее, как и почему ей пришло такое в голову, но мать только сказала:

— По-моему, для того чтобы стать писателем, надо прежде всего иметь литературный талант.

— Почему ты думаешь, что у меня его нет? — внешне спокойно, но внутренне закипая, спросила Ольга. Ох, уж эти старики! Никогда ничему не верят, во всем решительно сомневаются…

Позднее пришел Всеволожский, он бывал всегда утонченно-вежлив со своей тещей, поцеловал ей руку, чем немало смутил ее, не привычную к такому обращению, стал просить остаться еще немного, посидеть с ними, скоротать вечерок, но она не согласилась, на все его просьбы отвечала:

— Спасибо, не могу, надо идти…

Так ему и не удалось уговорить ее, а Ольга не проронила ни слова, желая в душе одного: чтобы мать ушла. Чувствовала, может случиться так, что она не выдержит, наговорит ей то, о чем потом будет жалеть.

* * *

Весной они собрались в Хосту, в Дом творчества художников. Ольга сшила себе два красивых летних платья, подруга Нина достала ей за бешеные деньги французский купальник и шапочку, прелесть, а не шапочка, резиновая, ярко-малинового цвета, вся в незабудках и в розочках; кроме того, Ольге удалось по случаю купить две пары модных босоножек.