|
Этот психологический барьер, конечно, можно было преодолеть, но я решил, что нет ничего дурного в том, чтобы использовать возможности «очкарика» на полную катушку — ведь гораздо интереснее руководить машиной не голосом, а мыслью. Ей он подчинялся беспрекословно. Поначалу это вызывало некоторые проблемы, потому что мышление моё было весьма хаотично и недисциплинрованно, но я быстро научился следить за тем, какие сигналы посылаю в информационное пространство. Разумеется, это образное выражение, я ничего не посылал специально, сознательно — просто датчики, прикреплённые к моей голове, считывали мысли, как мне объяснили еще в институте, по энцефаллограмме и микродвижениям лба.
Я уже опробовал поисковые возможности «очкарика». Зашёл на пару форумов, представился Игорем Дроновым и тут же схлопотал по самое не могу. На одном форуме меня сразу же обвинили в том, что я украл чужое имя и засчёт него стараюсь заработать себе популярность, на другом — дружным хором отправили к эвтанологам. В общем, идея существовать в сети под собственным именем мне стала представляться бесперспективной. Я вспомнил, что на летних прогулках, когда я был ещё маленьким, отец рассказывал мне старые истории своего детства. В ту бытность в Америке жил известный врач. Настолько известный, что его знали в Европе и в России и со всего мира ездили к нему лечиться. Кажется, отец называл этого врача доктор Хаус. Хаус прославился тем, что безошибочно ставил диагнозы и назначал нестандартное, но крайне эффективное лечение. У Хауса был скверный характер, но все его терпели, потому что он спасал тысячи обречённых на смерть людей. Некоторые истории о нём были смешные, а некоторые печальные. Я решил, что доктор Хаус станет моим медицинским консультантом. Я порыскал в поисковиках и откопал несколько его фотографий. Колючий, ершистый взгляд, лохматый, небритый, угловатый человек — он мне сразу понравился. На одной из фотографий он был в полный рост и опирался на трость — похоже, у него самого были проблемы со здоровьем. Значит, он хорошо понимал больных. Такой врач мне годился. Я не стал о нём пока подробно узнавать — успеется, пусть-ка лучше сразу приступит к делу. Я смоделировал доктору Хаусу трёхмерный образ с понравившейся мне фотографии, и отправил бродить по медицинским сайтам — набираться опыта и искать информацию по параличам. Я дал своему герою высокий потенциал к самообучению. И он стал быстро развиваться. Первые результаты я получил к вечеру того же дня. — Сколько шума из ничего, — сварливо произнёс доктор Хаус, представ перед моими очами. — Я знаю лучшее средство лечения для inflancio astus. На нём был мятый белый халат нараспашку, из-под которого выглядывал неряшливо застёгнутый не на ту пуговицу пиджак. Одной рукой Хаус опирался на крепкую трость, а другой высоко подкидывал желтый теннисный мяч к потолку. На меня он практически не смотрел — следил, чтобы мяч не упал на пол. Вероятно, подразумевалось, что пауза после произнесённых им слов должна произвести на меня определённый эффект. — Какое средство? И как переводится инф… инф… Что это — вид паралича? — Inflancio astus, — самодовольно повторил Хаус. — Это заболевание стопроцентно излечивается с помощью единственной процедуры. Для этого больному ректально вводится двести миллилитров скипидара. В переводе на русский язык Inflancio astus означает «воспаление хитрости». — пояснил он и тут же, поймав подкинутый к потолку теннисный мяч, метнул мне его прямо в лицо. — Вставай, бездельник! — грозным голосом рявкнул он. Я попытался защитить лицо руками. Я попытался защитить лицо руками. Я попытался защитить лицо руками, но у меня ничего не вышло. Мяч угодил мне в скулу, и от неожиданного удара у меня потемнело в глазах и в голове замелькали искры. |
