Товарищи! Временно оставляя свое жилье, не забудьте, пожалуйста, закрыть окна, выключить электрические и газовые приборы, перекрыть водопроводные краны. Просим сохранять спокойствие, организованность и порядок при проведении эвакуации».

Жители с вещами ждут подачи автобусов – столпились в подъездах домов. Здесь уровень радиации в десяток раз меньше того, который на улице.

Цепочкой выходят – мимо цветущих яблонь – в раскрытые двери автобуса.

Выходной день – воскресенье, 27 апреля 1986 года. Город Припять.

Большой город за сотни километров от Чернобыльской атомной электрической станции. Хороший солнечный весенний день.

К освещенному солнцем подъезду панельной 9-этажки подходит долговязый мужчина по прозвищу Пат – в тренировочном костюме с обвисшими пузырями на коленях, в руке сеточка-«авоська» с продуктами…

Подъезжает такси, из него выходит офицер.

ОФИЦЕР (тычет серую бумажку Пату под нос): Этот на каком этаже проживает? Фамилии не разберешь…

ПАТ (удивленное лицо): Это же я…

ОФИЦЕР: Распишись. (Протягивает ручку; Пат, будто загипнотизированный, расписывается.) Садись.

ПАТ: Куда? У меня сегодня выходной!

ОФИЦЕР: В машину! Ты что, читать не умеешь? (Встряхивает бумажкой.)

ПАТ: Умею…

ОФИЦЕР: Тогда читай!

ПАТ: «Повестка…» Неужели… ВОЙНА? Ядерная? Да вы чо, ребята?!

ОФИЦЕР: Да тихо ты, идиот! Дальше читай! «Специальные военные сборы»! В машину давай!

ПАТ: Да я сейчас… Я ж забегу домой, переоденусь…

ОФИЦЕР: В машину! (Толкает Пата к машине.) Знаешь, сколько еще у меня таких?!

ПАТ: Да я сейчас… (Вырывается, тянет офицера за собой, цепляет к спинке скамьи авоську с продуктами, кричит вверх.) Надюша-а-а! Авоську здесь возьми! Меня на военные сборы забира-ают! Специальные!

ОФИЦЕР: Да не ори ты на весь мир! (Тянет Пата назад.) Идиот!

В окне появляется полная Надюша.

НАДЮША: Какие еще сборы перед праздниками? Ты что, очумел? Мы ж к моим на праздники едем, мы же пообещали!

ПАТ (в дверях такси): Я все купил, что ты написала! Вон, на скамейке…

НАДЮША: Ты бы меньше с приятелями лясы под магазином точил! Опять вляпался!

Буйно цветет яблоня у скамьи.

Лица «нахватанных» мужчин за стеклом отъезжающего такси. Выглядывают, словно рыбки из аквариума.

На поляне посреди соснового леса.

Отдельными кучками на траве лежит «бэушное» (бывшее в употреблении) военное обмундирование – брюки, гимнастерки, ремни, сапоги, портянки, головные уборы, летние кальсоны, белые нижние рубашки, черные погоны…

Мужчины всех возрастов, собрав себе комплект, уходят и переодеваются: снимают гражданское, остаются голыми, одеваются в военное, заталкивают гражданское в заплечные вещевые мешки из темно-зеленой ткани…

Такси подвозит новых мобилизованных. Выходят, ошалело смотрят вокруг. Не веря тому, что видят, подходят к обшарпанным столикам.

Называют свои фамилии, их отмечают в списках. Идут к кучам обмундирования, продолжая оглядываться…

Пат обалдело хлопает глазами вокруг, чешет внизу живот и подтягивает обвисшие спортивные брюки.

Мордастый заготовитель стоит на длинной грузовой машине-фуре.

Под ней, на земле, – человеческая толпа бушует, и этот откормленный мужик возвышается над селом Лебедичи, как большой начальник на трибуне в день всенародного праздника.

Рядом с ним установлена большая платформа – весы.

По наклонным толстым доскам поднимается на машину упитанная корова.

Заготовитель принимает от населения скот.

ЗАГОТОВИТЕЛЬ (орет на всю деревню): Сдавайте, сдавайте! Пока принимаю! Пока деньги есть!.