— Что значит "уедет"? — испуганно пискнула Кира.

Вместо ответа я повертел пистолет в руке. Снял его с предохранителя. И девушка испуганно задала ладошками рот.

— Но это не подпадает под закон о самообороне. Чистой воды убийство. А значит, если мы попадемся, то загремим в тюрьму. И надолго.

Киров побледнела и села на стул:

— Но… но… но… — залепетала она.

— Если ты сбежишь — он все равно найдет тебя. И все начнется сначала.

Полицейский слабо зашевелился, приходя в себя. Посмотрел на меня мутным, обессмыслившимся взглядом. Тумаки выбили из него весь хмель, так что полисмен уже понемногу начал приходить в себя.

— Ты знаешь, кто я, пацан? — прохрипел он, глядя мне в глаза.

— Догадываюсь, — кивнул я, указывая в сторону капитана пистолетом. — Коррумпированный полицейский, каких в городе сотни. Если один вдруг пропадет — общество ничего не потеряет.

— Ты бы поосторожнее с этой штукой, — предупредил меня Илья. — Стрелять-то хоть умеешь?

— Приходилось.

— Это хорошо, — протянул коп. — Я боялся, что ты ненароком отстрелишь себе яйца. Вот было бы горе. А если умеешь… это сильно пригодится тебе, пацан. Когда мои друзья объявят на тебя охоту. Ты же знаешь моих друзей?

— Возможно, — равнодушно пожал плечами я.

— Эх, п…..к, — покачал головой полисмен. — Тебя ведь или прикопают, или отправят на нары. А на тюрьме тебе не понравится. Как только войдёшь в хату — тебе вручат дырявую лодку и пропишут под шконкой. А возможно, кто-то из заключённых даже сделает тебя любимой женой. Или ты думаешь, что если мента завалишь — в авторитете ходить будешь? Нет, дружок. За убийство полицейского тебе будет светить лишь ни….вый срок. А вот за то, что наркотой банчишь… Кира, ты ведь в курсе, что связалась с барыгой и наркоманом?

Девушка удивлённо перевела на меня взгляд. А мне вдруг стало понятно, где я видел этого мента. У общаги на Восстания. Это он разговаривал со старым цыганом. А затем, в компании сержанта пришел ко мне домой, пытаясь найти пропавших убийц.

— Эх, кабы ты знал, как я вас ненавижу, — покачал головой капитан полиции. — Была бы моя воля — пустил бы в расход и тех, кто верит, и тех кто употребляет. Грязь!

Последнее слово он выплюнул с плохо скрываемым презрением. А обращённый на меня взгляд не выражал ничего, кроме чистой ненависти.

— Я вспомнил тебя. Ты работаешь на семью цыган. Крышуешь их барыг.

— Не крышую, — покачал головой он. — Вся общага уже давно в разработке. А мы проводим операцию, чтобы прикрыть притон. Оперативная работа, слышал про такое?

Говорил Илья складно. И так убедительно, что даже я, имевший кое-какие дела со стражами правопорядка, проникся его речью.

— Так что угомонись, малец, — продолжил увещевания полицейский. — Признаю, я немного переборщил. Ну повздорили, набили друг другу морды, с кем не бывает? Отдай мне ствол — и я уйду отсюда. И забуду о твоём существовании. Обещаю. Даже не расскажу цыганам, что ты завалил двух членов семьи. За это, кстати, тебе отдельный респект. Отпусти меня — и это недопонимание будет забыто.

— Угу, — рассеянно кивнул я, и накинул на голову капюшон кофты. А затем, прикрыл лицо рукавом толстовки, вскинул руку и трижды выстрелил.

Оснащенный глушителем пистолет огрызнулся. Капитан дернулся, и наступила тишина. А спустя секунду, прилетело системное сообщение:

Все пули попали в цель. Две угодили в грудь, ещё одна — в голову, опрокинув Илью на бежевый ламинат. И на покрытии тут же начала растекаться красная лужа.