Изменить размер шрифта - +
Надо же, Буш ему рад. Невероятно, но им действительно восхищается, его, можно сказать, обожает этот безупречный служака, этот бесстрашный боец, кладезь разнообразных достоинств, которых Хорнблауэр в себе не находил.

– Доброе утро, Буш, – сказал Хорнблауэр. – Пополнение видели?

– Нет, сэр. Я обходил полуденным дозором на шлюпке и только что вернулся. Откуда они?

Хорнблауэр рассказал. Буш довольно потер руки.

– Тридцать! – воскликнул он. – Не ожидал. Думал, из Экстера пришлют человек двенадцать. А сегодня открывается выездная сессия в Бодмине. Дай-то Бог, чтоб они прислали еще тридцать.

– Марсовых нам из Бодмина не пришлют, – сказал Хорнблауэр, донельзя успокоенный тем, что Буш столь оптимистично отнесся к появлению в команде осужденных.

– Да, сэр. Зато на этой неделе ждут Вест-Индский конвой. Сотни две матросов с него загребут. По справедливости нам должно достаться человек двадцать.

– М-м, – сказал Хорнблауэр и отвернулся. Маловероятно, что адмирал порта пойдет ему навстречу. Не того он сорта капитан – не самый выдающийся, но и не самый нуждающийся в помощи. – Я пойду вниз.

Разговор благополучно переменился.

– Женщины беспокоятся, сэр, – сказал Буш. – Я, если не возражаете, лучше пойду с вами.

Сквозь приоткрытые пушечные порты на нижнюю орудийную палубу тускло сочился свет, освещая непривычную картину. С полсотни женщин кучками сидели на палубе и громко переговаривались. Три или четыре, приподнявшись на локте с гамаков, глазели на остальных. Две через орудийные порты торговались с гребцами береговых лодок; чтобы матросы не сбежали, порты затянули сетками, довольно, впрочем, редкими – сквозь них легко проходила рука и можно было что-нибудь купить. Еще две скандалили. У каждой за спиной собралась кучка болельщиц. Женщины различались решительно всем. Одна, смуглая, темноволосая, такая высокая, что ей приходилось сутулиться под пятифутовыми палубными бимсами, грозно наступала, другая – приземистая белокурая крепышка, явно не собиралась отступать.

– Да, сказала, – не унималась она, – и еще повторю. Не больно ты меня напужала! Говоришь, ты – миссис Даусон? Так тебе и поверили!

– А-а! – завопила оскорбленная брюнетка. Она нагнулась и с остервенением вцепилась противнице в волосы, замотала из стороны в сторону – того и гляди оторвет голову. Блондинка, не растерявшись, принялась царапаться и лупить ногами. Юбки закружились водоворотом, но тут подала голос женщина с гамака:

– Стой же, дуры ненормальные! Капитан идет.

Они отскочили в стороны, запыхавшиеся и встрепанные. Все взгляды обратились на Хорнблауэра, который, пригибаясь под верхней палубой, спускался в полумрак.

– Первую же, кто затеет драку, отправлю на берег, – рявкнул он.

Брюнетка отбросила с лица волосы и презрительно фыркнула.

– Мне начхать, – сказала она, – я сама уйду. На этом нищем корабле ни фартинга не получишь.

Слова ее вызвали одобрительный гул – похоже, она выразила общее мнение.

– Заплатят нашим мужьям жалованье, или нет? – пискнула одна из лежебок.

– Молчать! – взорвался Буш. Он выступил вперед, желая оградить капитана от незаслуженных оскорблений – он-то знал, что жалованье матросам задержало правительство. – Вот ты – почему лежишь после восьми склянок?

Но попытка контрнаступления провалилась.

– Если хотите, лейтенант, я встану, – сказала женщина, сбрасывая одеяло и спрыгивая на палубу. – Кофту я обменяла на колбасу для моего Тома, юбку – на пиво.

Быстрый переход