|
Утверждаю как эксперт. — Не дергайся, Хемуль, — сосредоточенно произнес Патогеныч, сжимая рукоять пистолета обеими руками. — Стой спокойно. Вообще не шевелись, собака, не то я тебе вот такенную дырку во лбу сделаю. Будешь ходить с дыркой, как последний придурок. Я судорожно облизал губы. Еще раз измерил взглядом разделявшее нас расстояние. — Ладно, брат, — негромко проговорил я. — Решил стрелять, так стреляй, нечего разговоры разводить. Не в Верховной раде. — Хемуль, ты меня не учи детей делать, — угрюмо хмыкнул Патогеныч. Решив, что дожидаться выстрела с закрытыми глазами неконструктивно, я уставился точно в дуло «беретты». Привет, родной. Патогеныч выстрелил. Пуля взвизгнула у меня над ухом и глубоко вонзилась в оштукатуренную кирпичную стену за спиной — я даже не успел испугаться. — Нихренаськи ты снайпер, — только и сказал я, глядя на Патогеныча, когда окончательно понял, что в этот раз пуля досталась не мне. — Покойный Янкель тебе и в подметки не годится. — Пошел в мясорубку! — психанул напарник. Его борода возмущенно встопорщилась, мне даже показалось, что сейчас он швырнет в меня пистолетом. — Иди сам попробуй, умник! — С удовольствием. Меняемся местами? — Слушай, ты, остряк-самоучка! Стой спокойно и скорбно молчи, как мемориал жертвам Голодомора, пока я тебе ухо не отстрелил! Патогеныч переложил пистолет в левую руку, покрутил кистью правой, разминая запястье. Закрыл глаза, помассировал их двумя пальцами у переносицы. Снова открыл, поморгал, потряс головой. Крепко стиснул рукоять пистолета правой ладонью, поверх обхватил левой. — Не пытайся ловить яйцо в движении, — посоветовал я. — Целься в то место на стенке, куда оно ударяет, и жми на спуск за мгновение до того, как оно там окажется. — Заткнись и не тряси башкой, — распорядился напарник. Пришлось подчиниться, потому что дуло пистолета, казалось, опять направлено мне точно между глаз. Не стоит отвлекать человека в такой ответственный момент. Я и так уже на нервной почве наговорил больше, чем надо. Например, покойника Янкеля в такой ситуации точно не стоило упоминать. Еще, чего доброго, услышит и поманит за собой… Выстрел! Мне снова стоило больших усилий не упасть на пол и не перекатиться, уходя с линии огня. Полезные привычки намертво въедаются в подсознание, даже когда от них нет никакого толку, один вред. Справа от меня раздался гулкий треск, и в перегородке стойла возникло перекошенное отверстие. Эта пуля, под небольшим углом вошедшая в деревянную стенку, тоже не попала в чертово яйцо, однако зацепила по касательной. А может быть, и не зацепила, поскольку яйцо даже на миллиметр не сбилось со своей траектории, но определенно пронеслась почти вплотную к нему, потому что после выстрела смертоносный артефакт издал такой оглушительный звон, что у меня даже в ушах зазвенело. — Живой? — испуганно спросил Патогеныч. — Не то слово, — мрачно проговорил я. |
