Фух. Ну, кажется, счастлив наш бог. Похоже, разбитый артефакт-аномалия просто не работает. Смертельно опасно лишь целое чертово яйцо, а его
осколки не способны удерживать смертоносного заряда, или чем оно там поражает вольных бродяг и прочие живые организмы.
Вот только как быть с той мгновенной потерей сознания, которая накрыла меня в момент, когда обсидиановая смерть разлетелась вдребезги? С тонкой
линией оранжевого огня перед глазами?..
Может быть, пошалило подсознание, понявшее, что я обречен, и со страху на полсекунды погасившее рассудок? Но откуда оно могло это взять — ведь
я, только выйдя из транса, понял, что меня обсыпало кусочками смертоносного артефакта?
Ладно. В Зоне полно загадочного, и не всегда загадочное непременно заканчивается плохо. Иногда фортуна улыбается и сталкерам.
— Точно все в порядке? — подозрительно спросил Патогеныч. — Как себя чувствуешь?
— Как и положено вольному бродяге, обсыпанному чертовым яйцом, — отозвался я. — Погано. Прям помираю.
— Зубоскалишь, собака, — с неудовольствием отметил коллега. — Значит, выживешь. А я-то, блин, беспокоился.
— Если выживу, с меня пиво, — пообещал я. — Не знаю, сумел бы я сам попасть в цель при таких условиях…
— Пиво — это хорошо, но я бы, конечно, предпочел продать чертово яйцо, — печально отозвался Патогеныч.
— Бери пиво, потому что яйца тебе теперь точно не видать. — Стараясь не наступать на разлетевшиеся по всему полу антрацитовые осколки, я
неторопливо приблизился к центральному проходу и остановился на границе аномальных полей. — Или ты мне предъяву выписываешь за спасение?
— Да какая там предъява, брось, — вздохнул Патогеныч. — Ты же ни при чем. Беру пиво.
— Замазали. Что дальше? Выбираемся по приборам?
— А хрена вот, — отозвался Патогеныч, поднимая левую руку с ПДА на запястье.
Экран его портативного компьютера был мертв. Мы попали в мертвую зону, где не функционировало никакое электронное оборудование. Соответственно,
не работали и датчики аномалий. Мое счастье, что сработал пистолет напарника. В подобных зонах порой даже бывает так, что огнестрельное оружие дает
сплошные осечки: порох категорически отказывается воспламеняться.
— Мать твою, дорогой друг, — ровным тоном произнес я.
— Моя вина, — со вздохом согласился Патогеныч. — Значит, я пойду впереди.
— Обломайся, — заявил я. — Ты же спасал мне жизнь. Теперь расслабься и получай удовольствие.
— Хрена, — отрезал Патогеныч. — Тебе еще добираться до выхода. И вылазить наружу.
— Ладно, тогда помогай. У ворот разберемся, кто тут самый крутой медведь в берлоге.
Я сунул руку в нагрудный карман и извлек несколько болтов. Подбросил их на ладони раз и другой, выбирая подходящий. То есть все они,
разумеется, были совершенно одинаковыми, как и всегда, но я часто позволяю своему организму самостоятельно, без участия сознания выбрать нужный в
настоящий момент болт. |