— Ну не надо, Гоша! — Ксения откинула прядь волос за спину, — Ты ведь говорил, что я — копия отца. Сейчас тоже?

   — Ты похожа на саму себя, — скороговоркой выпалил Гоша. — Все скоро образуется, и ты снова сможешь стать прежней.

   — Ага! Значит, что-то все же изменилось.

   — Извини, я не так высказался.

   — Да? Врешь. Ты не хочешь признать, что сейчас я выгляжу такой же сумасшедшей, как мать. Мы с ней словно близнецы, сиамские близнецы с одной головой на двоих. И в ней нет здравого смысла ни на грамм! Ты не можешь этого даже произнести. Как же ты собираешься с этим жить?

   Гоша молча закрыл глаза и тяжело вздохнул. Ксения все понимала лучше его самого. Она была уверена, что и для него происшедшее не могло пройти бесследно. Что-то навсегда исчезло из их радужных, полных романтики, любви и безграничного доверия отношений. Пока он боится за ее рассудок, пытается наименее безболезненно вернуть ее в реальность. Какое-то время они еще будут внушать друг другу, что любовь не ушла, что они по-прежнему близки. По инерции они будут жить вместе, может быть, даже поженятся в ближайшее время. Но в один миг все рухнет, и поддерживать убийственные осколки не захочется никому.

   — Ксюша, тебе вредно волноваться.

   — Мне жить вредно, — проглотив комок, ответила Ксения.

   — Малыш, мы справимся с этим. Ты только не опускай руки. Мы вместе.

   — Я не имею права обрушивать на тебя свою пустоту.

   — Я хочу быть рядом.

   — Ты очень честный и порядочный. Неужели за это должен получить столько проблем? — прошептала Ксения. — Это несправедливо.

   — Не сейчас, милая. Давай выйдем из палаты и поедем домой.

   — Домой?! — лицо Ксении исказила гримаса ужаса.

   — Мама ждет нас, — Гоша чувствовал, что едва справляется с голосом, не давая себе перейти на повышенный тон.

   — Любовь Ивановна говорила, что сейчас главное — поставить меня на ноги.

   — И она права.

   — Единственное, что я могу — просто идти, — Ксения поднялась, взяла шелестящий кулек с вещами и медленно направилась к дверям. Она словно забыла о существовании Гоши и, не оглядываясь, шла до самого выхода из больничного вестибюля. Потом Ксения резко остановилась. Увидела шагающего позади Гошу и насупилась.

   — Что случилось? — устало спросил он.

   — Уже случилось все, что только могло.

   — Понятно, — Гоша обогнал Ксению, открывая перед ней двери. — Пойдем. Вон такси подъехало. Было бы неплохо успеть поймать его.

   Уже в машине Ксения заметила, что деревья принялись надевать осенние одежды. Она совершенно выпустила из виду ход времени. Уже начались занятия в университете, наверняка все на курсе давно обсудили ее проблемы. Только сейчас Ксения задалась вопросом о том, почему никто из сокурсников не пришел проведать ее? Даже в больнице этоне казалось ей важным, но теперь ей предстояло снова общаться с этими людьми. Она должна знать их отношение к себе.

   — Гоша.

   — Что?

   — Сегодня десятое?

   — Одиннадцатое.

   — Почему никто из однокурсников ни разу не пришел ко мне? — Ксения чувствовала, что от обиды вот-вот заплачет.