В ответ Краснин отвесил легкий поклон, лукаво улыбаясь. Гоша не всегда понимал его до конца. И в тот раз недоверчиво покосился на Бориса. Нет, он не намерен пускать вход свое обаяние, чтобы поставить Ксению перед выбором, — это очевидно. Просто он по-своему подстегивает к более решительным действиям. Гоша ему не соперник — Виноградов всегда смотрел на вещи трезво. Красота Бориса была бесспорной, обаяние — бесконечным и мгновенно обволакивающим, как теплые лучи солнца ранним летним утром. Гоша размышлял о том, почему же он один? Почему даже не пытается начать серьезные отношения? Может быть, неудачный опыт, первая любовь, оставившая не самые приятные воспоминания? Нет, Борис всегда говорил, что любовь и он — две параллельные прямые. Они идут как бы рядом, но никогда не будут достаточно близки. Это казалось Гоше противоестественным и удивляло. Последнее время они вообще мало говорили о личной жизни друг друга, но, направляясь в кафе, Гоша решил, что, поведав о своих злоключениях, обязательно поинтересуется сердечными привязанностями Бориса. Из-за напряженности в отношениях с Ксенией Гоша за целый месяц учебы не нашел времени, чтобы каквсегда поговорить с другом по душам. Перед этим были летние каникулы — последний долгий отдых перед решающим броском, как говорила Любовь Ивановна. Но и когда начались занятия, друзья виделись мельком — Гоша не мог заставить себя общаться с кем-либо, даже с Борисом. Так, короткие встречи в коридорах института, обмен фразами ни о чем. Виноградов как огня боялся расспросов со стороны товарища, и тот, проявляя завидное терпение и деликатность, не торопил его. Всему свое время — вот настал момент, когда Гоша просто не может не выговориться. Борис — товарищ, каких мало. Он умел подставлять плечо не для показухи, а когда в этом действительно возникала необходимость. Но поймет ли он его, ни разу не пережив то, что сейчас так мучит Гошу?

   — Ну, что, по кофе? — спросил Борис, когда оба спустились по ступенькам к входу в кафе.

   — Да, я бы еще что-нибудь добавил, — Гоша знал, что когда нервничает, обязательно испытывает, высасывающее все изнутри чувство голода.

   — Я возьму пахлаву, — сказал Красины, подойдя к стойке бара.

   — А я пару слоек.

   Удобно устроившись в самом дальнем уголке за столиком для двоих, Гоша сделал пару глотков кофе. Красный сидел напротив и пытливо смотрел на товарища. Он видел, что ему трудно начать. Борис решил помочь:

   — Мир полон слухов, дружище, — сказал он, размешивая сахар в кофе. — Так что я в общих чертах в курсе всего того, что произошло с твоей подругой. Еще я вижу, что ее долгое время нет рядом с тобой. И здесь я уже бессилен что-либо предполагать.

   — Мы перестали быть близки, — подперев щеку рукой, задумчиво произнес Гоша. Он старался выглядеть как можно более спокойным. Сжимая в ладонях горячую чашку с кофе, он смотрел на темно-коричневую поверхность, словно хотел увидеть что-то недоступное окружающим. — Как в триллере, честное слово. Когда подобное смотришь в сериалах, это трогает гораздо меньше и кажется просто надуманным стечением обстоятельств.

   — Жизнь умеет показать себя с самой неприглядной стороны.

   — Я на грани, Борька. Иногда мне кажется, что я или сойду с ума, как ее мать, или брошусь вниз, чтобы раз и навсегда покончить с этой неразберихой.

   — Будем считать, что ты этого не говорил, а я не слышал, — подавшись вперед, Борис четко и твердо произнес каждое слово. Он увидел, как Гоша смущенно отвел взгляд и отпил кофе. От волнения он даже вкуса его не почувствовал. — Перестань, дружище.