Ей так хотелось прижаться к нему, заставить поверить ей, почувствовать, как его руки ласково обнимут ее, прижмут к себе. Его тепло проникнет в ее тело, поможет, поддержит ее и очистит от той гадости, в которую он так легко поверил!

Его руки продолжали держать ее, они были твердыми, но нежными. Он внимательно смотрел на нее. Потом нахмурился:

— Твоя семья — это милые и честные люди. Разве тебе безразлично, что они будут убиты, когда узнают обо всем?

— Конечно, я люблю их. Но ведь они ничего не знают, не так ли?

Сэлли стало плохо, когда она подумала о своих родителях. Они уехали из деревни и поселились в Сомерсете, где оба продолжали работать. Она подумала о тетках, кузинах и кузенах, которые продолжали здесь жить. Она сгорит от стыда, если кто-нибудь из них услышит об этом страшном обвинении.

Джош отрицательно покачал головой.

— Надеюсь, они никогда ни о чем не узнают. Особенно твоя мать. Она не заслуживает подобного удара. Твоя мать одна из самых достойных женщин, которых я когда-либо знал!

Сэлли понимала, что Джош говорит совершенно искренне. У него были свои недостатки. Он мог быть наглым и давить на всех, но он всегда относился к ее матери с уважением и был добр с ней. Она раньше не понимала этого, но теперь была благодарна ему за это.

— Так почему ты это сделала? — Он осторожно потряс ее. — Несколько сотен или даже тысяч фунтов не стоят того, чтобы ты и твое семейство были обесчещены.

То, как он смотрел на нее, заставило сильнее биться ее сердце. Она и забыла, каким он может быть внимательным и мягким — совсем как в тот далекий день, когда он учил ее играть в пинг-понг.

Одна рука легко тронула ее за подбородок.

— Что случилось, Сэлли? Что этот человек сделал с тобой?

Сэлли ничего не понимала.

— Какой человек? — Она была как бы в прострации. Она ни о чем не думала, а только ощущала пальцы, которые ласково прикасались к ее подбородку. По ее телу пробежала волна желания. Ей было приятно прикосновение этих длинных сильных пальцев. Сэлли облизнула сухие губы. — Какой человек? — снова спросила она.

— Клив. Это Клив уговорил тебя сделать это?

— Он меня ни о чем не уговаривал.

— Перестань все отрицать, Сэлли. — Он погладил ее по щеке, и Сэлли задрожала от удовольствия. Прикосновение его пальцев было гипнотическим и так успокаивало ее. — Ты мне только скажи, что этот Клив уговорил тебя сделать это. Я все пойму, и мы перестанем говорить об этом. Помни, я знаю, каков этот Клив. Ты не первая, кого он сбил с праведного пути.

Сэлли нахмурилась. Почему он продолжает говорить такие вещи о Кливе? Она заглянула ему в глаза.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила она его. — Что ты имеешь в виду, говоря, что я не первая, кого он сбил с праведного пути? Что это за грязные делишки, которые якобы за ним числятся?

— Ты что, ничего не знала?

— О чем?

— О его приводах в полицию?

— Конечно, я ничего не знала. У него все в порядке.

— Наверное, ты права. Ему удалось отвертеться благодаря некоторым формальностям. Но он был виновен. Даже его адвокат в этом не сомневался. Он участвовал в ограблении вместе со своим другом.

— О чем ты говоришь?!

Их разговор становился все более странным. Более чем странным. Какое он имеет право говорить гадости о Кливе?!

Она неожиданно пришла в себя и резко отодвинулась от Джоша.

— Ты просто клевещешь на него! Я больше не стану тебя слушать!

— Как благородно с твоей стороны! — Джош снова стал мрачным.