— Как ты думаешь, в милицию нам бежать надо? — спросил меня Данила. Тот же самый вопрос мучил и меня. Почему дед Макар сказал нам, что ничего не заметил в лесу, если мы явственно видели разбросанные вещи, торчащую ногу и голову медведя, нагнавшую на нас такой страх?

— Сам не знаю, что делать, чего дед на нас взъелся, из-за выстрела, что ли? Что мы ему плохого сделали?

— А ты как думаешь, Витек жив или того?

— Чего-того? — не понял я.

— Голову ему медведь не отгрыз?

Автобус как раз проезжал по удаленному краю овсяного поля, перед тем как окончательно скрыть нас от взора провожающих из Верблюдовки.

— Сейчас узнаем.

Я подошел к водителю автобуса и знаками показал, что мне надо выйти в посадки.

— А раньше не мог? — недовольно спросил он меня.

— Неудобно было.

— А-а-а, — рассмеялся он, — как же я забыл, там же дамы были. Ну давай, благословляю тебя на святое дело.

Я потянул за собой Данилу.

— Сбегаем быстро. Минута туда, минута обратно.

Место, где мы видели медведя, было недалеко, метров сто пятьдесят от дороги. Углубившись быстро в лес, дальше мы шли крадучись, останавливаясь через каждые десять — пятнадцать метров. Тревожные мысли гнали под сердце льдины страха, медведь ведь может здесь недалеко шастать. Треск сучка под ногой отдавался в голове громоподобным выстрелом. Губы сами собой пересохли. Данила шел рядом, не отступая ни на метр. Вроде вот и оно, то место. Вот и кусты малины. Из них торчала нога, а вот здесь были разбросаны вещи. Готовый умереть со страха, я приблизился к кустам и заглянул за них. Никого. И никаких следов борьбы. Ни крови, ни поломанных веток, ни лоскутов одежды. Что за чертовщина? То ли это место? Я стал более внимательно рассматривать траву и увидел зажигалку, сделанную в форме пистолета, от которой вчера прикуривал киллер Витек. Значит, место действительно это. Он лежал, задравши одну ногу, зажигалка и выпала. Я показал зажигалку Даниле.

И больше ничего, кроме нее, никакого разумного объяснения, куда подевался пострадавший. Не поддавалось объяснению и исчезновение разбросанных вещей. Медведь не станет их собирать. Тогда кто? Витек или дед Макар? Если сам киллер их подобрал, значит, он легко отделался, а если это сделал старый бортник, в чем его выгода? Немного успокоившись после осмотра места, я вдруг насторожился. Мелкие пичужки вдруг замолчали, и только одинокая сорока, перелетая с дерева на дерево, сопровождала по лесу кого-то, направляющегося в нашу сторону. Я вздрогнул и потянул Данилу за рукав. Не выдержали нервы, натянутые тонкой струной. Второй раз за сегодняшний день Данила взрыл под собою землю и взял с места в карьер. Пару сотен метров, отделявшие нас от автобуса, мы пронеслись как испуганные лоси, не разбирающие дороги. Когда, задыхающиеся, с выпученными глазами, мы влетели в него, водитель скорей закрыл двери. Остаток пути я бежал по дороге и поднял своими штанами в стиле рэп, волочащимися по земле, такую пыль, что можно было что хочешь подумать, вплоть до того, что за нами гнался черт.

— Кто? — был немой вопрос водителя.

Данила как медведь оскалил пасть, показывая пальцами размеры клыков. Водитель завел двигатель.

— И как тут они только живут? — покачал он головой, включая первую скорость. — Я теперь из машины ни ногой. Большой был? — повернулся он к нам.

— Как гора.

Когда мы отъехали подальше, я шепотом спросил Данилу, кого он увидел, что так рванул.

Так же шепотом он мне сказал:

— Я как подумал, что водитель может в мой чайник с медом залезть, так и дернулся, а ты следом побежал и чуть меня не обогнал. И чего тебе было так нестись, у твоего бочонка — липовки дно забито.