Жизнь станет еще интереснее, если у Маевы начнет расти живот. Лис уже не раз думал об этом. Интересно, беспокоится ли Дагреф о подобных вещах? Вполне возможно, что нет, учитывая его возраст. Мужчина с женщиной или юноша с девушкой могут вполне безопасно наслаждаться друг другом. Есть множество способов. Знает ли о них Дагреф? У него почти нет любовного опыта, но… Может, он что-то слышал или читал? И кто даст ответ, что известно Маеве?

Все еще покачивая головой, Джерин хлопнул Дагрефа по плечу.

— Поехали, — сказал он.

С неохотой (явной для Лиса и, вполне вероятно, для Маевы) Дагреф взмахнул поводьями. Лошади тронулись, сначала шагом, затем перешли на рысь.

Дагрефу хватило соображения не оглядываться. Лис же мог оглянуться, не вызывая у Вэна никаких подозрений. Так он и сделал. И разумеется, Маева смотрела вслед удалявшейся колеснице. Возможно, лишь потому, что в ней был ее отец. Джерин, однако, на это предположение много бы не поставил.

Закончив объезд пикетов и убедившись, что имперские элабонцы не собираются нанести внезапный удар, Лис велел Дагрефу править обратно в лагерь. Там разгоралась шумная ссора. Ссорились Райвин с Фердулфом. Они, ничуть не сдерживаясь в выражениях, нещадно поносили друг друга. Вэн вылез из колесницы и попытался унять скандалистов. В результате и Райвин, и Фердулф, оба разом, накинулись на него.

Джерин же вовсе не собирался вмешиваться в ссору между его приятелем Лисом и маленьким полубогом, наперед зная, что из этого выйдет. В последнее время люди так часто (порой даже избыточно часто) переходили при нем на повышенные тона, что у него не было ни малейшего желания провоцировать новые вопли. Если же Вэн считает, что его слух еще недополучил что-либо в смысле брани, что ж, это только его дело, и больше ничье.

Яростный бас чужеземца смешался с рассерженным баритоном Фердулфа и более высокими гневными криками Райвина, поднялся жуткий гвалт. Дагреф закатил глаза.

— Я думал, у дядюшки Вэна хватит ума не влезать во все это, — сказал он.

— Йо, в этих местах со здравым смыслом дела обстоят неважно, не так ли? — откликнулся Джерин.

Ему казалось, что он произнес это в своей привычной, чуть ироничной манере. Однако разум сына работал в унисон с его собственным. Дагреф резко обернулся и посмотрел на отца. В его взгляде читались и ужас, и облегчение.

— Ты все знаешь, да? — спросил он.

— Теперь да, — ответил Джерин. — Некоторое время я сомневался, а теперь — да.

— Ты ведь не думаешь, что Вэн тоже знает, а? — спросил Дагреф с некоторой тревогой — не слишком сильной, насколько можно было судить, но все же с тревогой.

— Если бы он знал, — ответил Лис, — неужели ты думаешь, он стал бы тратить время на перебранку с Райвином и Фердулфом?

— В точку, — сказал Дагреф по-прежнему обеспокоенно.

— Лучше тебе быть поосторожнее, — предупредил Джерин. Бесполезный совет для большинства юнцов, но Дагреф, в каком-то смысле, выбивался из общего ряда. — Если у нее будет ребенок, ты узнаешь, что такое гореть в пяти чистилищах, еще при жизни, как бы прекрасно все ни обстояло сейчас.

— Снова в точку, — признал Дагреф. — Есть… — Он замялся, закашлялся и даже чуть покраснел, подбирая слова. — Есть… способы, благодаря которым не надо беспокоиться о подобных вещах.

— Да, мне известно об этих способах, — сказал Джерин, кивая.