Плюс, явные диспропорции тела. До калек корпруса, конечно, не дотягивающие, но уже не «данмер как данмер», в плане телосложения, а кривобокий тип.

Но главное: ладно бы он просто в меня писюнами целился. Хамство, но хрен бы сним. Но нет! Уставился на меня своей дырищей в башке, из которой сочился серый пепел (чего, кстати, раньше тоже не было). Распахнул свои ручонки, причём правая — ну вот раза в два толще и мускулистее, чем левая. И с рёвом «Познай мою любовь!!!» рванул ко мне! Писюнами помахивая, извращуга-такой!

Этого моя нежная психика выдержать никак не могла. И черная задница моя тоже, сжалась, мягко намекая, что перспективу она чует и категорически против. В общем, с ответным воплем «да ну нахер!» я в бегущего извращенца зарядил хорррошей такой молнией.

Посмотрел на кучку пепла, от него оставшуюся. Причувствовался к обливионщине, отметил стандарный отлёт души. И с возмущением уставился на нагло, с подхрюкиваньем ржущего Анкаса. Эта скотина дохлая от ржача неприличного аж по траве каталась, ручками-ножками призрачными сучила!

— Хорош ржать! — конструктивно высказался я.

— Ой не могу… Отношения наладить, буга-га-га-га! Поговорить, гыг… — ликовала злобная мертвечина. — Рарил, ты лучше сразу предупреждай: мол, сожгу всё в пепел. Тогда… ой, не могу, гыгыгы!

— Хреновое у тебя чувство юмора, — отрезал я, на что мертвечина продолжала некроржать и некрохрюкать. — Ладно, проржись, — махнул я на него рукой.

Через четверть часа Анас проржался, а мы направились в крепость. И прямо скажем — не самые приятные результаты. Именно эволюционировать по шаблону даготцы перестали. Но мутантило их совершенно немилосердно. А, главное, пусть и не все из них были агрессивны, но поехали крышей в дали дальние все поголовно. При этом, вот нападает на меня агрессивный упырь. Сфера его сжигает нахрен, а рядом как сидела троица его коллег, высвистывала протяжную мелодию, взявшись за руки, так и сидит. На его сожжение огнём вот вообще никак не реагируя, как и на его атаку до этого.

Хоть извращуг озабоченных не было, ну как минимум — настолько сильно, чтоб размахивая писюнами, на меня наскакивать. Это, наверное, они всех в крепости затрахали, во всех возможных и не очень смыслах, и извращуг выпнули на мороз.

— Так, мне всё это не нравится. И что будем делать? — озвучил я чуть ли не в центральной части крепости.

— Перебить, — пожал плечами Анас. — Они совершенно сумасшедшие. И понятие «разумные» ты к ним не применишь. Так что это будет актом милосердия, с определённой точки зрения.

— Ну, ты меня ещё каким-нибудь папой Терезом обзови, — хмыкнул я. — Но вообще, похоже, что да, надо перебивать.