— Так. Ты говорить будешь? — решил не погружаться в дебри рационального глиномесчества я.

— Да ты сам многое понял. Ну скажи мне свои выводы — самому же не помешает, формализовать, — посерьзёнела мертвечина.

— Ну… всё что мне пришло в голову: девчонка пережила травматическую ситуацию. Смерть родителей у неё на глазах. ПТСР и всё такое, а психологов нет, она молодая. Предпочла забыть, соответственно — путь ухода от травматических ситуаций и объектов отработан. Но с хрена ли я — травматичен?

— Всё очень правильно. только ни даэдра не так, Рарил, — деловито засновала мертвечина по комнате, аж заложив руки за спину. — Ты оцениваешь девчонку, да и не только её, как своих сородичей-даэдра…

— Ни хрена! — возмутился я.

— Хрена, — гадствовал некрохрыч. — Я твою бестолковую башку насквозь вижу! Так вот, ставишь своих сородичей, уже сформированных и именно сородичей, в условия Нирна. И строишь модели!

— И ни хрена не работает, — задумался я.

— Да работает, по большому счёту, — неожиданно признал Анас. — Но с девчонкой — ни черта не так. Она совсем молодая, Рарил. И даже в гильдии над ней тряслись, причём, подозреваю, связывали ряд наших родовых, типично свойственных данмером особенностей, с Тельвани, причём…

— Аааа…. — дошло до меня.

— Ага-а-а, — глумливо покивал некрохрыч. — В критической ситуации она проявила себя как истинный данмер. Но — испугалась! Для неё…

— Это грех, плохо и всё такое, навязанное гильдейскими нормами. И я для неё — фокус этого «плохого». Триггер изменения.

— Именно. Неосознанно, скорее всего. Но ей с тобой стало неприятно, тревожно, некомфортно. Нормального воспитания не получила, вот и старается держаться подальше.

— Да уж, — вздохнул я. — Два вопроса.

— Задавай, — царственно махнул рукой Анас.

— Есть предложения, как ей вправить мозги?

— Необитаемый остров на вас двоих на пару лет, — отрезал Анас. — Или травматические события. В принципе — можно из нее сформировать послушную…

— Нехрен — нахрен, — отмахнулся я. — Обидно, досадно. Но ладно — я бы, если честно, не отказался, в перспективе, от такой спутницы жизни.

— Это ты молодой. Но вообще — не худший вариант. Был. Лет пять назад, — уточнил Анас.

— И второй вопрос. Ты откуда в детско-подростковой психологии разбираешься? — с искренним интересом осведомился я. — Вроде некрохрыч упёртый был…

— Бестолочь! Знаешь сколько я детей вырастил?!

— А что, были?

— Идиооот! — взвыл Анас, тыча в меня пальцем.

Это… упс, дошло до меня. Это же, блин, Анас — МОЙ дух-предок. Прямая генетическая линия, а не бесплодный «злобный дядюшка», как я подсознательно к нему относился.

— Деду-у-уля! — оскалившись, распахнул я объятья и с радостным оскалом кинулся к мертвечине.

— Сгинь, псих! — заверещал Анас, ловко уворачиваясь от моих родственных объятий. — Совсем, что ли, мозгами протёк? — осторожно высунулся он из-за стола, за который сныкался.

— Да нет, изящно шучу, восстанавливая душевное равновесие, — честно признался я.

— Ну-у-у… идиотски, но смешно в чём-то. Только не надо такого! — аж погрозил мне пальцем-костяшкой Анас.