Хотя и не подъедешь-не объедешь. Норды башками повращали, ну и потопали к булыжнику. А я встал, готовя стрелу, и продолжил разглядывать склоны. Склоны разглядывались, но какие-то кусты и травы… хреново, в общем. Если кто-нибудь сныкался, то хрен заметишь. На одного Анаса надежда.

Мертвечина, тем временем, бодро облетел ближайшие склоны, и стал идти по «большому кругу», выискивая неприятности.

Норды же подошли к каменюке и изображали картину «богатыри на распутье перед здоровенным булыжником, с которым хрен знает, что делать».

— Ту'ум? — обратился, наконец, один из чешущих белобрысые затылки нордов ко второму.

Второй пожал плечами, но затылок чесать перестал, кивнув. Первый набрал в пасть воздуха и рявкнул. Я, признаться, с интересом за этим следил, даже от разглядывания отвлёкся. И тут в один момент произошло дохреналион событий.

Первое, норд крикнул, и, как отчётливо было видно, по воздуху, камням, да и реальности пошла рябь искажений. По ушам, кстати, этот самый ту'ум не тумкал, тумкал он скорее по сознанию. Самим собой и видом, как реальность идёт волнами.

Волны эти вмазались в булдыган, который просто… растрескался на довольно крупные, но вполне проездимые обломки, осыпавшиеся на дорогу.

Одновременно с этим, Анас, по какой-то дикой траектории, на запредельной скорости, улетел за поворот, с печальным, слышимым только мне воплем — «Враги, ипи их даэдра-а-а…»

Норды и вправду крик духа не слышали, так что провтыкали. Впрочем, я тоже провтыкал, точнее — ничего толком не смог сделать. На нордов сверху просто брякнулись парочка весма несвежих покойников серого цвета, с проглядывающими сквозь ошмётки плоти костями. Я в этих каскадёров стрелкой зафигачил, но вменяемого эффекта не получил. Лучше б орал, потому что два этих умертвия просто шмякнулись прямиком на нордов. Те упали и признаков жизни не подавали, а подавали признаки ударенности мертвечиной.

И да, летучие упокойники были именно умертвиями: шевелились, подлюки, совершенно неприлично для нормальных дохлых трупов! Сиганули они, судя по траектории, с высокого пика, до которого Анас толком не добрался. Об стены ущелья подправили падение, ну и пришибли наших нордов, сволочи дохлые.

До кучи, в отдалении на склонах поднялись фигуры, явно больше десятка. И подло вне зоны обнаружения улетевшего чёрт знает куда Анаса. А от фигур в наш адрес полетели стрелы, причём вроде и плевать на них: какой-то амулет от стрелял был… Вот только несколько стрел однозначно были зачарованными. И, со вспышками, обозначившими купол защиты визуально, полетели в нас. Причем омерзительно метко — визг Вурвара сзади показал, что свою стрелу он поймал.

А мне было немножко не совсем до него: потому что стрела, объятая искорками после пробития защиты, летела в меня. Как-то мне стало не до упокойников, нацелившихся отведать нордятинки, и не да раненых придурков Вурваров. Напрягся я, понимая, что ни черта не успеваю, но хоть как-то боком поймать…

И тут прямо из ближайшей скалы, со злобным рёвом вылетел Анас. И изящным баскетбольным пируэтом сбил стрелу.

— Цел? — бросил он.

— Угу, — ошалело ответил я.

— Маг. Шаман, сильный, скотина! — махнул призрачной рукой Анас. — О стрелах позабочусь, заклятье не против мёртвых. Ходячие трупы, — махнул он рукой в сторону умертвий.

— Угу, — согласился я.

И под ворчание временами отфутболивавшей стрелы мертвечины, на тему «всегда бы так!» бросился к трупанам и нордам. Дело в том, что эти боевые пидарасы (в хорошем смысле этого слова) взяли и не померли.