Напряжение нарастало. Вот не выдержал следующий пленник. Оттолкнув охранника, он диким зайцем помчался по залу. Сразу с нескольких сторон по нему ударили белые лучи бластеров. Невыносимо сладко запахло паленым мясом. Лисса судорожно сглотнула тошноту. Больше смельчаком не было. Хотя, ее сосед слева явно готовился продать свою жизнь подороже. Его осторожные переглядывания с другими пленниками не остались незамеченными девушкой. Хотя… шансов на освобождение она не видела.

Жрец подходил к ней все ближе и ближе. Все короче становилась очередь сидящих между ней и смертью людей. В том, что жрец отнимал жизнь, Лисса не сомневалась. Какая может быть жизнь без души? «Душа, дочка, самое ценное, что у тебя есть», — поучал ее отец.

— Прости, папа, — прошептала, сглатывая слезы, Лисса, — я подвела тебя. Твоя дочь — плохой боец.

Слезы застилали глаза, и Лисса моргнула несколько раз, чтобы их стряхнуть. Она встретит смерть с гордо поднятой головой, презрительно глядя в глаза своего врага.

Но что это? Ненавистный кругляк в очередной раз поднял руки, тяжело пыхтя. Видимо колдовство давалось ему нелегко. Девушка вначале даже не поверила своим глазам, когда увидела, как с его рук сорвались длинные нити. Сначала они были тонкими, белыми, и осторожно ощупывали лицо пленника, а потом вместе с произносимым заклинанием становились все толще и наливались красным цветом, оплетая голову жертвы, на манер кокона. С последними словами жреца нити, довольными жирными пиявками, втягивались обратно в руки хозяина.

Что же это за мерзость? Но времени на раздумья не оставалось. Девушка напряженно вглядывалась в действия жреца, стараясь не пропустить ни малейшую подсказку, которая сможет спасти ей жизнь. Руки сначала заледенели, потом их окатило жаром. От напряжения Лисса не обращала внимание на окружающих, сосредоточив все свое внимание на жреце и охраннике. Она не замечала, как удивленно покосился на нее ее сосед по цепи, и как с помощью жестов новая информация ушла к кому-то дальше.

Руки. Сейчас важны только руки. Лисса представила белые нити, вытягивающиеся из ее пальцев и касающихся пола. О, чудо! Она с прикрытыми глазами вдруг действительно почувствовала шероховатость пола под пальцами. Еле удержавшись от радостного крика, девушка скосила глаза вниз. Тоненькие, едва видимые нити колыхались над полом.

Острое чувство опасности обожгло ей спину. Нити как по команде втянулись, а Лисса в испуге подняла глаза. Кругляк явно что-то почуял. Его и без того круглый нос, теперь совсем растекся по лицу, глазки бегали с бешеной скоростью, причем во все стороны. Мягкими шажками жрец прошелся вдоль шеренги рабов. Лисса до боли сжала кулаки, чувствуя, как впиваются ногти в кожу рук. Но лицо ее осталось беспристрастным.

Сдавшись, жрец прекратил поиски, справедливо решив, что до нужного ему человека он доберется и в общей очереди.

Трое несчастных осталось перед ней и круглобрюхим… затем два…, один. Вот настал и ее черед. Охранник, нагнувшись, ловко открыл ключом звено цепи, и, контролируя каждый ее шаг, сопроводил к жрецу. Лисса встала, с наслаждением потянулась застывшими суставами и медленно не торопясь сделала три шага.

Вот она стоит перед врагом. В ее душе нет больше страха, есть только готовность биться до конца или принять смерть. Она должна опередить жреца, и нити с ее рук первыми срываются и обвивают голову кругляка. Его маленькие глазки вдруг становятся большими, и в них зарождается испуг.

— Ты — мой раб, — шепчет Лисса.

— Ты будешь слушать меня, ты будешь покорен моей воле.

Ее голос тверд и тих. Нити шевелятся вокруг круглой головы, покрытой маленькими капельками пота, становясь сначала голубыми, а потом темно синими. В такой же синий цвет окрашиваются глаза круглобрюхого.