Я запрокинул голову и прижался затылком к косяку. Его болтовня была для меня как вода, его слова рассеивались туманом, стоило ему их произнести.

– Мне плевать на твои соображения, – сообщил я, и ронин фыркнул. – Думай, что хочешь.

– В самом деле? Тогда, полагаю, ты не станешь возражать, если я немного развлекусь с юной простолюдиночкой. – Ронин отставил бутылку и бросил голодный взгляд в угол. Глаза у него поблескивали. – Под этим тряпьем скрыто прекрасное тело, более того, готов поставить мой последний золотой рю  на то, что она невинна. Ты же все равно не собирался с ней делать ничего такого, правда, Каге-сан? В конце концов, она лишь простолюдинка…

Он осекся. Его взгляд упал на мой меч, на пальцы, обхватившие рукоять. Я сидел совсем неподвижно, готовый в любой момент броситься в атаку, и внутри меня вспыхнуло новое чувство, которого я прежде не испытывал. Чем-то оно напоминало любовь к насилию и кровожадность Хакаимоно, но лишь отчасти. Только чуть погодя я смог подыскать ему подходящее название, потому что чувство, вспыхнувшее у меня в груди, не было эмоцией демона. Впервые за много лет оно было только моим.

И это был гнев.

– Вот оно что. – Ронин ухмыльнулся и взял бутылку саке. – Я так и думал. Расслабься ты, Каге-сан. Не в моих правилах спать с незнакомыми простолюдинками, особенно если их защищает опасный убийца, которому не терпится отрубить мне голову. – Он вылил остатки саке в чашечку и нахмурился, когда из горлышка вытекла только тоненькая струйка. – Kuso. Не везет так не везет. Я ведь еще трезв. Что ж, остается только одно. – Он залпом допил остатки вина, взял бутылку и поднялся, слегка пошатываясь. – Нобору, ублюдок, я же знаю, что у тебя где-то спрятана секретная заначка. – Он нетвердой походкой направился куда-то, но потом остановился и посмотрел на меня, и его губы вновь тронула волчья улыбка. – Знаешь что, если вы направляетесь в столицу, я, пожалуй, немножечко прогуляюсь с вами. Окрестные дороги очень опасны – разбойники всех мастей поджидают на них честных путников. Со мной опасностей будет чуть меньше. Ты будешь телохранителем, а я – сторожевой собакой. Чем нас больше, тем безопаснее путь, а? – Он хихикнул, оценив собственную иронию, и посмотрел в угол, где по-прежнему крепко спала девушка. – Думаешь, Юмеко будет против? Как по мне, вряд ли. Впрочем, неважно. Я сам ее спрошу завтра, когда она проснется. Так-так… – Он повернулся ко мне спиной и, пошатываясь, зашагал в глубь домика, в другую комнату. – Где же саке, Нобору? – бормотал он. – Не думай, от меня ты его не скроешь, я чую алкоголь, где бы он ни был спрятан.

Я слышал, как он копается в комнате и между делом хрипло ругается. Через несколько минут послышался радостный крик, а потом звуки стихли, кроме легкого звона бутылок. Чуть позже затих и звон, и на смену ему пришло гортанное сопение. Я положил Камигороши себе на колени и стал ждать рассвета, планируя разбудить Юмеко, как только солнце коснется горизонта. Если повезет, к моменту, когда ронин оклемается от похмельного сна, мы будем уже далеко.

А если он все же увяжется следом, мне, вероятно, придется нарушить данное Юмеко обещание и убить его.

17

Гостеприимство

– Mabushii … - пробормотала я, когда ослепительные лучи прорезались сквозь сосновые ветки и ударили мне в глаза. Какое же солнце яркое.