Внутри кварталов, образованных пересекавшими город четырьмя продольными (Садовой, Константиновской, Средней и Задней по валу) и семью поперечными (Почтовой, Чугунной, Владимирской, Славянской, Первой Софийской и Адмиралтейской) улицами стояли типовые деревянные и каменные одноэтажные дома со службами. Рядом разбили сады и огороды. В составленном в 1783 году неизвестным автором «Описании Софии» читаем: «…а овощи… жительствующие в имеющих у них при дворах огородах садят и сеют, как-то: капусту, свеклу, огурцы, морковь, редьку, петрушку, пастернак и прочие, иные же разводят и сады в рассуждение плодовитости земли».

На главной площади 30 июля 1782 года по проекту Камерона заложили Софийский собор. На площадь также выходило бывшее здание каменного дворцового скотного двора, перестроенное в Присутственные места. Там должны были располагаться Земский суд, городской магистрат, Сиротский суд, канцелярии городничего, дворянской опеки, уездного казначейства и соляная лавка. В 1786 году в Софии образована Городская дума, а через три года создали Городовую ратушу. Вдоль границы царскосельского сада начали возводить каменные здания. На Почтовой дороге (ныне – Парковая улица) построили трехэтажный каменный дворец для юного фаворита Екатерины II А. Д. Ланского.

Софийский собор (Царское Село)

7 мая 1780 года императрица Екатерина II утвердила герб Софии, который выглядел так: «На пурпуровом поле двуглавый черный орел, имеющий на груди в голубом поле серебряный крест, окружённый землей, в одной лапе держит якорь, в другой светильник».

* * *

Европейские монархи не поддержали энтузиазм Екатерины. Английские, а затем и французские газеты публиковали карикатуры, высмеивавшие амбиции императрицы. На одной из них, озаглавленной «Имперский шаг Екатерины», императрица стояла одной ногой на «русском берегу», а другой дотягивалась до мусульманского полумесяца на шпиле Софийского собора, и оказавшиеся у нее под юбками лидеры европейских государств обменивались следующими ехидными комментариями.

Венецианский дож: «Как далеко может быть распространена Власть».

Папа Римский: «Никогда этого не забуду…».

Король Испании: «Клянусь святым Иаковом, я лишу ее меха!».

Король Франции Людовик XVI: «Никогда не видел ничего подобного».

Король Англии Георг III: «Что-что-что?! Какая чудовищная экспансия!».

Император Австрии Леопольд II: «Прекрасное возвышение…».

Султан Селим III: «Вся турецкая армия не сможет удовлетворить ее…».

Но Екатерина и сама сознавала, что ее мечты, скорее всего, останутся только мечтами. Своей подруге она писала, что получить Константинополь – это все равно что «ухватить Луну зубами». «Греческий проект» так и остался проектом, а София – памятником смелым, амбициозным, но так и не реализованным планом.

* * *

Почтовая станция, где наш Путешественник меняет лошадей, находилась напротив Гатчинских (Орловских) ворот. Это здание, а точнее, целый комплекс зданий с обширным внутренним двором, конюшнями на 50 лошадей, каретными сараями, кладовыми, помещением для почтмейстера, являлось одним из самых значительных на всем тракте.

Путешественник приезжает в Софию ночью, бранится с «почтенным комисаром», то есть со станционным смотрителем, который не хочет давать ему лошадей. Наконец, не без труда добившись того, что лошадей («правду сказать, кости у них были видны») запрягают, и уезжает в темноте, не удостоив ни единым взглядом красоты Софии (шальная мысль: может, именно это особенно уязвило Екатерину?).